Алексей Гурбатов - Жизнь со всех сторон. Сборник рассказов

Многочисленные мамины родственники, практически, в полном составе покинули обжитые места, поменяв Киргизию на центральную Россию.

Мамин брат Коля тоже покинул Бишкек. Он забрал с собой жену, младшего сына и дочь с семьями и прибыл на берег реки Псёл. Семья его среднего сына от смены места жительства отказалась.

Спустя год после выхода на пенсию, мама решилась покинуть Невские берега, чтобы оградить меня от пагубного воздействия криминала.

Мы переехали под Курск, где обосновался мамин брат Коля. Тогда брат с сестрой стали узнавать друг друга заново, живя на соседних улицах одного большого села с разрушенной церковью.

Но мамина задумка оказалась бездейственной. Даже сменив прописку в паспорте, я остался жить в Питере и не поменял образ жизни. В результате сново оказался в тюрьме. Как не пыталась мама, но вытащить меня не смогла. Я получил реальный срок, а она очередное нервное потрясение.

Год 1998 стал для мамы очередным испытанием на прочность.

Я отбыл заслуженное наказание и вернулся домой. Мама была безмерно рада моему возвращению и строила планы на будущее. Но я, дав понять, что не намерен жить в селе да, к тому же, и за её счёт, уехал в Питер. Мама вновь осталась одна.

В Питере я обустроился в квартире брата.

Саша жил один, так как недавно развёлся с женой. Супруга брата не смогла терпеть запои мужа и, забрав сына, переехала на съёмную квартиру.

В один из дней позвонила мама. Саша взял трубку и долго слушал её речь, перемешанную с плачем. Я наблюдал со стороны, как меняется лицо брата.

Положив трубку на рычаг телефона, Саша грустно сказал:

– Лёша, умерла наша двоюродная сестра Майя. Мама сегодня же выезжает на похороны в Самарскую область, – и, прикурив сигарету, подошёл к бару, чтобы помянуть родственницу водкой.

Майя была младшей дочерью маминой сестры Лиды.

Майю и маму связывали не только родственные отношения, но и давняя дружба. Майя была моложе моей мамы всего на четыре года, и поэтому, когда мама ещё жила в Киргизии, они часто проводили время вместе и делились своими сокровенными тайнами.

Уход из жизни любимой племянницы и близкой подруги мама восприняла очень тяжело и болезненно. Похороны прошли в глубочайшей печали и скорбном молчании.

А на следующий день, прямо к поминальному столу, почтальон принёс телеграмму для мамы, отправленную из села Курской области, в которой было написано: «Валя, срочно вылетай в Питер. С сыном беда. Коля.»

Мама пробовала узнать подробности по телефону, но аппарат её брата не работал, а по питерским номерам никто не отвечал. Зная о моих удивительных способностях встревать в различные передряги, мама подумала, что беда приключилась именно со мной. Взяв билет на самолёт, мама покинула семью усопшей тем же вечером.

Предчувствия были плохие.

Аэропорт «Пулково» встретил маму своей суетой, а уличный воздух – октябрьской прохладой и мелким дождём.

Увидев меня, мама слегка успокоилась. Обнявшись и поцеловавшись со мной, она спросила:

– Сынок, что-то очень плохое случилось с Сашей?

В шуме взлетавших авиалайнеров, мамин голос звучал как-то неестественно. Казалось, что она всё уже знает, а вопросом пытается лишь подтвердить своё знание.

– Саша умер! – тихо произнёс я и крепче прижал маму к своей груди.

Негромким всхлипом и нервным сжатием моей талии обессилившими руками, мама сообщила, что всё поняла. Она отстранилась от меня. Её лицо было бледным, а нижняя губа сильно тряслась, будто от холода.

Взглянув в мои глаза полные слёз, мама, по-военному скупо, скомандовала:

– Поехали! – и, лишь сев в машину, позволила себе заплакать.

Похороны Саши состоялись на девятый день после его смерти. К тому моменту на лице брата появились ярко выраженные трупные пятна, а от тела исходил тошнотворный запах разлагающейся плоти.

Что испытывает мать, потерявшая своего ребёнка? На этот вопрос способна ответить только она. Я лишь могу предположить, что боль от утраты несоизмерима ни с чем. А осознание того, что родитель пережил своё любимое чадо, будет терзать его (родителя) всю оставшуюся жизнь.

Саше было тридцать восемь лет!

***

…Слава Богу, обыск закончился и я поднялся в комнату, где меня дожидался родной человек.

– Ну, рассказывай, сынок, как ты тут, – предложила мне мама, когда, после очень эмоциональной встречи и минутного молчаливого поминания Саши (день приезда мамы совпал с четырнадцатой годовщиной смерти брата), мы сели за неудобный стол испить чаю.