– Оль, ты что-то поправилась, – говорю я ей на ухо, когда мы делаем подсечку.
– Что? – Возмущается Оля, и мы проваливаем выброс.
Волгина падает, но не сильно. Быстро поднимается, подкатывает ко мне, бьёт по плечу. Тренер недовольно ворчит. Теперь мы должны повторить шаги и выброс сначала.
– Охренел совсем такое говорить! – Шипит Оля.
– Ну это же правда! – Улыбаюсь я.
Мы откатываем тренировку, а потом тренер Ирина Васильевна собирает нас на трибуне – есть у неё к нам какой-то серьёзный разговор. Я давно занимаюсь фигурным катанием, и мы с Олей готовимся сейчас ехать на Россию в Москву. Наш тренер говорит, что это очень ответственные соревнования и у нас есть все шансы войти в тройку призёров. Сегодня Ирина Васильевна сообщает, что там соберётся куча спортивных шишек, и если мы хорошо себя покажем, сможем иметь все шансы после школы тренироваться в лучших клубах или даже за границей, а оттуда – прямая дорога на Олимпиаду. Это очень хорошие новости, но и требующие от нас теперь двойной отдачи.
– Круто, правда! – Восклицает Оля, когда мы выходим из Ледового дворца.
– Угу, – киваю я.
За Олей приехал папа, и она предлагает подвезти меня до дома. Я, конечно, соглашаюсь. У Олиного папы новенький «Кайен». Я кидаю сумку в багажник, сам сажусь с Олей на заднее сиденье.
– Ну как потренировались сегодня? – Спрашивает Олин папа, здоровый мужчина с толстой цепью на шее.
– Классно! – Отвечает Оля и рассказывает ему последние новости.
Папа её рад новостям. Он расплывается в довольной улыбке.
Я возвращаюсь домой, кидаю сумку в коридоре. Мама суетится на кухне. Я забегаю, открываю холодильник, достаю два куска хлеба, колбасу, лист салата, соусы и начинаю делать себе сэндвич.
– Тёма, ну подожди! – Улыбается мама. – Сейчас я приготовлю нормальную еду!
– Не, мам, – отвечаю быстро, уже откусывая кусок бутерброда, – я сейчас к Андрею иду.
– Только давай не поздно! – Строго говорит мама. – Чтобы в десять дома был!
Я киваю. У меня отличные родители, просто мама уж очень за меня переживает. Поэтому я стараюсь ей лишний раз не рассказывать про свои мелкие неприятности, чтобы не волновать.
Понедельник. Утро. Надо просыпаться и тащить свою задницу в школу.
– Вставай, придурок! – Слышу я голос старшего брата.
Брат стаскивает с меня одеяло и толкает в бок. Я ворочаюсь и сонно бурчу себе под нос, что ещё бы поспал минут пять.
– Подъём, боец! – Орёт брат почти мне в ухо.
Он недавно вернулся из армии, и эти его тупые солдатские замашки просто бесят. Без него было намного лучше. Вся комната была моя, а это не так уж мало с учётом того, что мы вчетвером живем в маленькой двушке. Мама с отчимом спят в зале на раскладном диване, а мы с братом – в нашей комнате. Мы с пацанами вчера просидели в школьном дворе у турников полночи, так что я ни фига не выспался. Но надо вставать, иначе мой брат Серёга озвереет. Я быстро умываюсь, чищу зубы и возвращаюсь в комнату, чтобы одеться.
– Задолбал уже свои грязные носки раскидывать! – Кричит Серёга и бросает мне в лицо скрученные улиткой чёрные носки.
– Это твои носки, дебил! – Передёргиваю я и морщусь.
У меня вообще нет привычки держать свои вещи в бардаке, но соблюдать порядок непросто, когда живёшь с братом, да ещё когда у вас один долбанный шкаф на двоих. Серёга постоянно запихивает свои грязные вещи на мои полки. Это бесит. Просто нереально бесит. И главное – сказать ничего нельзя, сразу бычится. Как же армия его ничему не научила. Я подхожу к шкафу, достаю брюки, а потом вижу, что рубашка, которую мне сегодня надевать, вместо того чтобы быть на вешалке, где я её вечером оставил, лежит смятая в комок на полке брата.
– Блин! – Ругаюсь я. – Серёг, какого хрена! Я вчера весь вечер эту сраную рубашку гладил…
– Не ори на меня! – Обрывает брат. – Надо, ещё погладишь! Я шорты свои искал.
– Чо, блин, твоим шортам на вешалке-то с моей рубашкой делать!
Мне так обидно, что я заплакать готов. Мало того, бесит этот чёрный цвет, бесит эта рубашка дурацкого покроя. Я хотел купить к школе какую-нибудь сиреневую или бежевую. В магазине были такие, недорогие. Были там и розовые, светло-зелёные, но мама только скривила рот и сказала: «Чо ты как педик какой-нить будешь ходить». И мы купили чёрные и тёмно-синие, по её мнению, правильные мужские рубашки. Бесит чёрный цвет как у всех, так ещё я наглаживал вчера эту рубашку, а Серёга, гад, так её смял! Теперь опять гладить – позавтракать не успею. Когда утюг разогрелся, мама как раз зовёт из кухни.
Читать дальше