Светлана Рассказова - Нелитературное повествование юной пенсионерки. Искорки памяти

Бабушка баловала меня, хотя с деньжатами было не густо. Но сто граммов хорошей колбаски и кусочек жареной рыбки мы себе иногда позволяли.

Частенько уже немолодая женщина убиралась у старых артисток, радуясь любой копейке. Ох, и пылищи в их квартирах! Все в антикваре, а бардак как на старом складе. Толстые вальяжные тётки уборщицу свою любили и порой за работу одаривали старыми платьицами из собственного гардероба, которые успешно перешивались на меня.

Помню, что в детстве была жутко капризная – «рёва-корова». Чего ныла, теперь не вспомнить! Но бабушкины работодательницы терпеть меня за противный характер не могли, а потому, оберегая их нервную систему, и пока бабуля занималась уборкой, я играла в ближайшем сквере, изображая разные фигуры на турнике.

В то время дети свободно гуляли одни, без присмотра. Конечно, нехорошие случаи бывали, но не часто, и только из-за садистских наклонностей какого-нибудь урода, а не потому, что родители занимали в обществе высокое положение или имели бизнес. Не было тогда бизнеса, да и самого слова – «бизнес» не существовало среди лексикона советских людей, разве только встречалось в умных книгах.

В этом сквере я сдружилась с девочками и в одну из прогулок они меня посвятили в страшную тайну… Именно сейчас мимо сквера проедет Хрущёв!!! Потому нужно нарвать цветов, чтобы кинуть их на его машину. Мы обобрали придорожный газон и выстроились вдоль дороги.

И действительно – тайна стала явью!

Вскоре мы увидели вереницу машин, и стали закидывать их ворованными цветами. Я тоже бросила цветочек на одну из машин, и сидящий в ней лысый дядька оглянулся в мою сторону. Это был Никита Сергеевич… Я побежала к бабушке и взахлёб рассказала о произошедшем. На что она молча пожала плечами… Как бы там ни было, но это был единственный руководитель страны, которого я видела воочию. За мою жизнь они прошли чередой и остались сами по себе. Теперь я бы тоже просто пожала плечами. Мне-то что!? Об их здоровье заботились и заботятся десятки врачей, а тут… Но о реалиях не будем, все итак в курсе.

***

В круглосуточный детсад устроила бабуля свою внучку всеми правдами и неправдами. Не стеснялась поплакаться, унизиться и упросить, если надо. Жить-то нам было негде…

Прежние власти думали о растущем поколении и не жалели денег на будущих строителей коммунизма. В нашем детском саду имелось полно игрушек, вечерами ребятишкам показывали диафильмы, а в летнюю пору во время дневного сна мы спали на верандах. На территории сада росли огромные шелковицы, груши, яблони, но ребята плохо ели фрукты: когда их много, то не очень хочется. А вот что-нибудь неизвестное и непонятное на зубок пробовали.

Как-то раз воспитательница отошла на площадку соседней группы, чтобы поболтать с коллегой, и этим тут же воспользовалась моя подружка Зиночка, схватила меня за руку и потащила к забору, где росла травка.

– Варя, смотри, здесь есть калачики, – Зиночка нагнулась и сорвала несколько зелёных, но плоских горошинок. – Ешь! Они сладенькие, – и она отправила калачики в рот.

Я тоже нашла несколько горошинок и тоже их съела. Они были вовсе даже не сладенькие, а совершенно безвкусные, но секретные, и потому хотелось распробовать лучше.

В трудные военные и послевоенные годы дети часто ели любую зелень, лишь бы она не была ядовитой. И хотя в садиках кормили хорошо, но память о калачиках у народа сохранилась.

– Вы что тут едите? – грозный возглас воспитательницы в один момент покончил с нашим незапланированным ланчем. – Быстро к медсестре!

И мы, как два нашкодивших щеночка, побрели в медкабинет. Там долго объясняли, что именно съели, а после обеих заставили выпить по ложке какой-то горькой настойки и поставили в угол на коленки. Ничего… Выжили!

Частенько водила бабуля внучку по рынкам и церквам…

– Ты халат дошила? – обычно спрашивала я.

– Готовенький! Собирайся, пойдём продавать, – отвечала бабушка.

– Надо будет его уронить!

– Зачем?

– Примета такая! Продадим обязательно!

– Какая ты у меня памятливая, Варюшка! А я и забыла, – хитро улыбалась бабушка.

Продав халат, мы покупали на вырученные денежки селёдочки с душком и в уголке рынка, притулившись к забору, съедали её без хлеба… Значит, организм требовал, коли слюнки от одного запаха текли!

Церквей в Киеве всегда было много.

Бабушка заставляла меня целовать иконы, а свой крестик носила на ниточке, часто повторяя простые слова из молитвы: «Господи, прости, помилуй и сохрани нас от лукавого…». И они спасли её с дочками, бежавшими из горящего Ржева, от пуль и бомб с немецких самолётов, да голодной смерти в военное лихолетье…