Андрей Мерешкин: Книжная пыль. Рассказы

– У нас противоположно похожие истории: мой спутник своим литературным выбором разрушил наши отношения.

Их встречи и беседы стали регулярными. Через месяц Ольга не выдержала и поинтересовалась у подруги про нового мужчину.

– Он не любовник, а местный почтальон. Мы просто разговариваем о книгах.

– Так я и поверила! Не успела от одного родить, уже новый ухажёр появился! Понимаю – «вошла во вкус» это называется. Ты бы хоть со мной посоветовалась. Тут дипломатия нужна; Яниса тоже забывать не надо, он – отец. Понимаешь, о чём я?

– Оль, ты преувеличиваешь. Мы разговариваем исключительно о литературе, и он со мной даже не заигрывает. За это и нравится. Я наконец-то поняла, что мне нужно от мужчины, чего так долго искала. Раньше я, наслушавшись твоих советов, не соображала. Всё на окружающих смотрела, на то, как люди живут, и запуталась. Воображение предлагало сильные мужские руки, крепко обнимающие меня. Но я забыла, что эти руки принадлежат литературному герою, и мне не надо, чтобы он становился реальным, иначе симпатия может быстро исчезнуть. Мне нравились некоторые черты мужского характера, но опять же, проявлялись они со страниц произведений, а не наяву. И так происходило со всеми моими сексуальными пристрастиями – они не обходились без книжных прототипов. Но теперь я точно знаю, что мне надо.

– И что же?

– Мужской взгляд на литературу.

Ольга засомневалась в необходимости продолжать разговор, который ей казался бредом, и даже после старалась не касаться этой темы. Галина продолжила просьбой:

– Не присмотришь как-нибудь вечером за ребёнком несколько часов?

– Присмотрю, конечно, чего не сделаешь ради мужского взгляда, – сыронизировала Ольга.

Вскоре Галина сильнее уверилась во взаимных дружеских симпатиях с Димой, когда будничным утром зашла в салон и обомлела: со стены пузырились три ярко-алых паруса.

– Я подумал, гобелены изумительно выполнены, но им не хватает объёма, – рассказывал Дима, – и договорился с дизайнером интерьеров. Я ему тоже ношу заказную почту, и мы иногда разговариваем об имажизме в англоязычной поэзии начала прошлого века. И предложил прибавить к нарисованным парусам три настоящих. Он согласился. Если закрыть окно, то они повиснут, как обыкновенные шторы. Видишь, на втором окне такие же для симметрии, но те из-за кроя не разлетаются, как паруса. А вот эти по утрам в ветреную погоду будут наполнять зал живым воздухом надежды, пролетая над блистательным морем книжной пыли.

– Дима, вы идеальный? – очень серьёзно спросила Галина.

Он покраснел, зашёл за стеллажи, взял всё тот же том Достоевского и, не прощаясь, вышел.

Галина смутилась, но не от выходки Димы, а от осознания, что осталась одна в окружении книг, наверное, впервые за полгода. Огляделась и смутилась ещё больше, даже лёгкий румянец нежно тронул её щёки. Как будто она стояла в городской праздничной толпе, а окружающие как-то догадались о её сокровенных мыслях. Что-то влекло её, действия получались сами собой: сначала стремительно – когда звонила Ольге, сказать, что ей придётся немного задержаться с ребёнком, одновременно запирая салон и отключая приборы; потом плавно, размеренно, с чувством – когда открыла дверь в свой кабинет, вошла в него и, недолго постояв в полной темноте, включила мягкий свет. Книги на полках вспыхнули знакомыми надписями. Она улыбнулась им и подошла ближе. Её глубокое дыхание сбило еле заметное облако книжной пыли. Галина обрадовалась: в её отсутствие к ним никто не прикасался. Рукой медленно обвела каждую выпуклую букву на любимых фолиантах. Пульс участился. И лёгкий туман в голове успокоил – их связь не окончена!

Обед закончился, и Василий Фёдоров вернулся на рабочее место в аналитическом подразделении «Бета» в известном здании на Лубянке. Его работа заключалась в статистической обработке данных. Учитывая месторасположение отдела, некоторые прогнозы строились на основе закрытой информации, в остальном же Василий был типичным офисным сотрудником с характерными проблемами и мечтами. Одним словом, Василий среднестатистичен. И, чтобы не выпасть из средних величин, ему следовало жениться в ближайший год.

В силу профессии Василий любил логично порассуждать, примерно так:

– Мне нужна девушка. Я вроде не сноб, потому девушка не обязательно должна быть из Москвы, можно и из Питера, даже из Сызрани или Вологды подойдёт. Но сюда, к сожалению, едут не лучшие представители женского пола. Например, девяносто три процента проституток – приезжие. Я не уверен, что смогу выделить такую даму из претенденток. Среди же гостей столицы заметная часть карьеристок и охотниц до прелестей московской жизни. Потому из приезжих можно рассчитывать на немногих: в основном тех, кто задержался после университета или был направлен в столицу по работе. Также имеется небольшой процент москвичек, на которых не хватило мужских ресурсов. Но на них требуется больше усилий и времени.