Евгений Третьяков-Беловодский - Тайна старинных часов. Приключенческие повести

К моему счастью, я продолжал медленно катиться и вскоре, в разрыве между елками, увидел стоящий «Москвич». Свернул в подвернувшуюся улочку, выскочил из машины и, подобравшись к высокой, добротно сделанной изгороди, стал из-за угла наблюдать за происходящим.

Место было тихое. Пригород почти закончился и переходил, надо полагать, в дачный поселок. Потому как вид имел нежилой и запущенный. Да и громадных размеров строения с обширной территорией, огороженной крепким и высоким забором, не оставляли в этом сомнения.

«Босс» вывалился из машины и подозрительно огляделся. Прощупав своими колючими глазками дорогу, он решительно открыл калитку и направился к высокому дому с мансардой. Меня очень заинтересовало это путешествие.

Взобравшись на крыльцо, он отряхнулся и подергал дверь. Она оказалась запертой. Тогда он в раздумье закурил, оглянулся на «Москвич» и, подняв руку, постучал. Это не произвело ровно никакого эффекта. Покрутившись еще минут пять, Марченко поковылял обратно.

Когда машина с «боссом» уехала, я вырулил на дорогу и, проехав чуть дальше того места, где стоял «Москвич», остановился. Вынув из опустевшей пачки дежурную сигарету, я с отвращением закурил и стал наблюдать за домом.

Глава 6

– Стой парень, где стоишь. И не вздумай со мной шутки шутить.

Справа от темного окна стоял грузный мужик, направив на меня револьвер. Оружие казалось игрушкой в его огромной руке.

Штырь, зажги свет и обыщи его.

Вспыхнул свет, и тощий длинный парень (все же, как удивительно точно иногда даются клички) опасливо и как – то бочком двинулся ко мне. Его проворные ручонки быстро ощупали куртку и выудили оттуда мой «Макаров».

Эге-ге, – довольно промычал толстяк, поймав на лету пистолет, который ему кинул напарник. – Да ты никак «легавый».

Он передал свой допотопный револьвер Штырю, а сам занялся моим оружием.

Вынув обойму с патронами, мой собеседник спрятал ее в карман и вновь обратился ко мне.

Ну что молчишь? Кто такой? Отвечай.

Мне, честно говоря, вместо ответа хотелось звиздануть по этой ухмыляющейся морде. Но, увы, когда я тихо залезал в дом, то не предполагал, что окажусь в столь милой компании. Я одной рукой почесал в затылке.

А что ты хочешь узнать?

Кто ты такой и зачем сюда забрался.

Не слишком ли много вопросов?

Ты гляди, Штырь, веселый нам парень попался. – Толстяк достал сигарету, закурил и сел в плюшевое кресло.

– Может подстрелим ему кое-что. – Он взял у Штыря револьвер и направил его между моих ног, как раз туда, где они сходятся. Щелкнул взводимый курок.

Договоримся? – ухмыльнулся толстяк, оставшись довольный своей шуткой.

Я опять опустил одну из поднятых вверх рук и почесал в затылке.

Вряд ли.

Слушай, Штырь, а он мне все больше нравится. Пошмонай-ка его еще. Давай сюда все, что у него там есть.

На этот раз меня выпотрошили досконально. На огромных ляжках толстяка лежали мой паспорт, водительские права и удостоверение частного детектива.

Ба! Да это не легавый, это всего лишь щенок, – заржал толстяк, а следом за ним захихикал Штырь.

И чего ж ты сюда полез, дурачок!

Слушай. Мне кажется, ты стал повторяться. – Я устал держать руки кверху, опустил их и уселся на стул, стоящий рядом. – Дай мне сигарету.

Толстяк несколько секунд подумал, потом протянул Штырю револьвер.

Держи его на прицеле.

Он вынул из бокового кармана пачку «явы» и не спеша подошел ко мне.

Я выудил сигарету и сунул в рот.

Может, и прикурить дашь?

Может и дам. – Толстяк как-то странно улыбнулся и вытащил из кармана брюк плоскую зажигалку.

Он поднес мне ее слишком низко. Я должен был понять подвох. Но, увы, не понял. Как только я наклонился к язычку пламени, мир разорвался тысячами звездочек.

Глава 7

Сознание возвращалось мучительно медленно. Видимо, моей голове досталось здорово. Она гудела, как колокол, к горлу подкатывала тошнота. Я попытался открыть один глаз. С третьей попытки мне это удалось сделать, но я ничего не увидел. Я попытался сделать то же самое с другим. С ним справился быстрее, но все равно ничего не увидел.

Пошевелив конечностями, определил, что полностью владею своим телом. Еще немного полежав и подумав о превратностях судьбы, я с трудом встал на четвереньки. Мышцы предательски дрожали, а во рту появился металлический привкус. Еще одна такая переделка и конец моей сыскной карьере.

Наконец-то до меня дошло, что в комнате нет света. Видимо, недавние мои знакомые Штырь и здоровяк решили, когда уходили, что мне будет лучше без него.