Наталия Рай - Башня. Книга первая

Потом, конечно, Татьяна может первой придти извиниться, повиниться, помириться, особенно с теми, кому досталось не очень или совсем не заслуженно, что называется, под горячую руку. Зато с теми, кто получил по справедливости, происходили прямо-таки невероятные метаморфозы. Ведь если человек изначально – не отъявленный мерзавец, то, замаравшись во зле, чувствует некоторое, так сказать, моральное неудобство и начинает, то ли для вида, то ли для себя рьяно заниматься благотворительностью. Отдаёт, что называется, копейку во измещение украденного миллиона… Но – с паршивой овцы – хоть шерсти клок!..

Татьяна решила плюнуть на все, происходящие прямо с доставкой на дом, чудеса и всё-таки уснуть. Она закрыла глаза, но естественно ожидаемая темнота оказалась не привычной – непроглядно-чёрной, а чёрно-синей, потом вдруг, внезапно превратилась в синий тоннель, строго круглый, стены которого двигались по собственному периметру, создавая именно этим вращением, даже на первый неопытный взгляд, возможность передвигаться по нему с невероятной скоростью – хоть поезду, хоть человеку. Кто-то, с двух сторон, взял Татьяну за руки и она вдруг понеслась, да так, что вскоре стены тоннеля перестали быть видимы, различаемы взглядом и не стало заметно ничего, кроме ветра. Татьяна не стала спрашивать, почему, куда и зачем, и кто её несёт, потому что признала правоту мудреца, однажды сказавшего, что всё, в конце концов, разъясняется. Значит, и это, в конце концов – разъяснится.

О! Лучше бы – не разъяснялось. Потому что Татьяна вдруг оказалась в каких-то странных и страшных подвалах, причём – одна. Спутники непонятно как и когда исчезли, но кто-то незримый, тем не менее, поддерживал мысленную связь с нею и указывал, в каком именно месте и какую именно вещь она должна взять и, как бы ни было трудно, вещь эту – вынести. В месте этом, ужасном, глухом и неприятном, стоял плотный, густо воняющий полумрак, но Татьяне удалось каким-то непостижимым образом увидеть то ли кровать, то ли сундук, на котором были навалены груды самых разнообразных, трудно распознаваемых вещей и связки книг. И она взяла, по подсказке Спутника, одну книгу, самую чёрную, самую большую по формату, самую толстую и, крепко прижав её к груди, стала выбираться, ведомая к выходу кем-то невидимым.

Книга не только оказалась ужасно тяжёлой, но и, к безмерному удивлению Татьяны, – живой: напряжённо и неожиданно сильно она вырывалась из рук, пружиняще отталкивалась от груди, непрерывно извивалась всеми листами, очень больно упиралась в солнечное сплетение углами жёстких обложек, но Татьяне всё же удалось её удержать и выбраться в более светлые коридоры, где её опять – с двух сторон – подхватили и увлекли куда-то Спутники. И ей сразу же стало намного легче, потому что было всё-таки страшно. Внезапно Татьяна оказалась перед кем-то, кто никем иным, кроме Иисуса Христа, быть не мог (но не может же быть, в самом деле, чтобы это был Он!), и передала книгу – из рук в руки. И, не удержавшись, спросила:

– Что это за книга? Первый раз вижу, чтобы книга вела себя так, как строптивое живое существо!

– Это чёрная библия сатанистов: Евангелие, переписанное наоборот, сзади – наперёд. И ты вынесла её сейчас из самого логова Сатаны, лишив силы зла самого их могущественного орудия. Ибо только душа – чистая! – ныне живущего на Земле человека невидима, а потому – неуязвима для врагов Господа.

Степень потрясения Татьяны, через буквально миг внезапно обнаружившей, что находится не где-нибудь, а в собственной кровати и установившей, что всё сие приключение, совершенно её измотавшее, произошло, всего-навсего, минут за сорок, описанию не поддаётся. Давно уже – после неожиданного признания Лысого – Татьяна не пребывала в таком шоке. Это первое своё путешествие в их мир Татьяна запомнила навсегда, хотя потом с ней произошла нескончаемая цепь разнообразных, становящихся всё более невозможными, событий и приключений.

…Похожие путешествия Татьяна, ведомая, руководимая Спутниками, совершала теперь чуть ли не ежедневно и каждый раз от неё требовалось унести, с тех же, или таких же подвалов, из чёрных подземелий – внушающих необъяснимый страх и острую тревогу – какую-то важную вещь: это бывали и книги, и какие-то сундуки, и вещи непонятного вида, происхождения и неизвестного назначения… И даже однажды – тяжко ей досталось это! – Татьяна вынесла из чёрных лабиринтов распятого на кресте человека, причём – ещё живого! Которого ей пришлось поднимать прямо вверх, потому что вход и выход был только один – вертикальный тоннель…