Наталия Рай - Башня. Книга первая

Оно, конечно, со стороны (особенно – с высоты!) всегда виднее, но и через тысячи лет Татьяне не понять, почему Силы Света взяли в работники именно её. Пришлось логически заключить, что они знают о ней, Татьяне, что-то такое, чего она о себе – не знает. Но даже после случая, когда в одном из астральных путешествий Татьяна, проходя однажды мимо группы каких-то, из-за довольно плохого зрения в том мире, еле различаемых ею людей, услышала, как кто-то из них, в полном восхищении, сказал вслед, что она – очень красива (это она-то!, смотревшаяся в зеркало только в силу суровой необходимости и всегда – горько вздыхавшая!), Татьяна даже не поверила, что это – о ней. А даже если и о ней, то это кто-то очень милосердный её просто пожалел!

В одном из полётов по тоннелям, в которых, поначалу, Татьяна была только перепуганным пассивным пассажиром – по отношению к сопровождавшим её, она обнаружила, что обладает …крыльями: ей однажды кто-то слегка раздражённо посоветовал лететь самой, да побыстрее и она, среагировав самым естественным образом, взмахнула крыльями. И они вдруг – распахнулись! Оказалось, что они у Татьяны – есть! Неужели она всё-таки не зря, не случайно всегда испытывала подспудную тоску по вольному полёту и завидовала птицам, провожая их грустным взглядом? Значит, если тебе, без какой бы то ни было связи с твоим привычным образом жизни и с профессией, почему-то исподволь кажется, что ты должен уметь летать, то это предположение – не только твоё предположение, не только тайная мечта? А базируется оно на каком-то подсознательном знании – не зря говорится, что душа человека всегда знает гораздо больше, чем он сам!

Однажды Татьяна, почти самостоятельно, осилила несколько тоннелей, кем-то из сопровождающих указанных ей, потом – просто чудом! – прошла по острию вершины горного хребта, в некоторой панике помогая себе, чтобы не сорваться в ущелье, взмахами крыльев. Хребет вдруг закончился стоящей над обрывом вертикальной лестницей, не прислоненной вообще ни к чему реальному, а просто-напросто стоящей в воздухе безо всякой опоры, но она сумела-таки преодолеть все перекладины и с верхней запрыгнуть на ближайшую горную площадку. Потом, неизвестно как возле него оказавшись, Татьяна прошла ещё один, последний тоннель, закончившийся короткой лестницей и оказалась перед белой дверью, с великолепной резьбой.

– Войди! – сказал кто-то из-за двери.

Она вошла. Опять – свет. Даже – Свет. Огромный, стен которого не видно, пустой зал, а в центре его – Женщина, сидящая в кресле, которое уместнее назвать бы – троном. Ни лица Её – не разглядеть, ни даже одежды: разноцветный туман, сквозь который – облако в форме человеческого тела. Кто это? – можно только гадать.

Женщина что-то важное Татьяне говорила и, в течение разговора, Татьяна прекрасно всё слышала и понимала, даже отвечала на какие-то вопросы, но потом, как всегда – мгновенно, оказавшись дома, не смогла вспомнить совершенно ничего – только сам факт встречи, общий тон разговора и то, как она, Татьяна, стоит рядом с троном на коленях и целует руку Женщины… Да ещё смысл сказанного, самое главное.

Татьяна запомнила, что ей объяснили, зачем и кому она понадобилась: её, короче говоря, приняли в ряды работников Светлых Сил и она должна будет теперь систематически выполнять поручения своих незримых – но только для земных слепцов! – Учителей. А чтобы лучше работать, ей необходимо будет, во-первых, заниматься упражнениями по сосредоточению, по концентрации мысли, резко улучшить свой характер и устранить все недостатки.

Но если во многом она была согласна с утверждениями Спутников и даже понимала, зачем всё это нужно, то в отношении их требования бросить курить она никак не могла согласиться. Точнее, совершенно не могла себе представить, как это возможно, чтобы она, Татьяна – не курила! Во-первых, она курила с шестнадцати лет и настолько привыкла к сигаретам, к самому процессу, давным-давно превратившемся в почти магический ритуал каждого дня, что просто не в состоянии была найти ему равноценную замену. Если только эта замена в принципе возможна. Потребность в никотине за десятки лет в организме намертво укрепилась, обрела полноценные права. Если же занять руки чем бы то ни было другим, чтобы не хвататься за сигарету, то ведь ничего вообще делать не сможешь!

Но, с другой стороны, человеку, претендующему на звание разумного существа, глупо оспаривать тот факт, что курить действительно вредно: за более чем двадцатилетний стаж курения голос Татьяны стал грубым, почти мужским, в груди, в лёгких, скопилась мокрота, которая выплескивалась иногда неконтролируемо, самопроизвольно, в самых для этого не подходящих обстоятельствах и было это крайне неприятно и унизительно. И, что особенно уедало страстно стремящуюся к свободе Татьяну, она осознала, что зависит от сигарет, как от живого существа, в чью полную волю попала. Так что вопрос надо было, увы, рассматривать. Вот только где взять столько силы воли?