Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга IV. Пока смерть не разлучит

– Мне начинает казаться, что я люблю отдыхать.

Илья первым нарушил затянувшееся молчание и обернулся к сестре, словно ждал от нее единственно верного ответа.

– Я уверена, что любишь, – проворковала она, укрытая сумерками, и он на слух различил размытую во тьме улыбку. – Стоило попробовать раньше.

– Всему свое время.

– Конечно, родной. Я так благодарна, что ты купил мне эту виллу. Мне здесь хорошо.

– Тут спокойно, – подумав, согласился Илья и отогнал воспоминания о неудавшейся ночи в горах.

– Потому что я рядом, – напомнила она. – И тебе не надо беспокоиться, где я и с кем.

– Пожалуй. – Он усмехнулся ее шутливой проницательности. – Оказалось, что думать о тебе – самый тяжелый труд.

– Думать обо мне? Или стараться не думать обо мне?

– Не преувеличивай свою значимость, Сонька! Я не какой-нибудь озабоченный подросток.

– Ты ужасно озабоченный владелец заводов, газет и пароходов! Самый озабоченный, какого я знаю.

Теперь она откровенно смеялась, и это было нисколько не обидно и даже приятно, что она думает о нем в таком ключе.

– Помимо наших отношений у меня были и еще кое-какие обязанности, девочка. На случай, если ты не в курсе.

– Откуда мне знать о твоих скучных обязанностях, meine Liebe 2 2 Любовь моя (нем.) . – Она потянулась в своем кресле, и ему захотелось взять ее на колени и приласкать. – Со мной ты о делах не говоришь.

– А ты хочешь поболтать о работе? Об акциях, слияниях, годовой отчетности?

– Теперь это все уже не имеет значения, дела закончились. Осталась только я.

– Ну, может, и не все… Сейчас на западе модно отдавать большую часть своих доходов в благотворительные фонды.

– Да, мне как-то попалась такая информация. Я удивилась, когда прочитала о Гейтсе.

– Мы тоже можем создать какой-нибудь фонд.

– Недели не прошло, а уже решаешь, чем занять себя! – фыркнула Соня. – Думаешь, они оценят?

– Те, для кого фонд?

– Те, кто будет об этом писать и читать.

– Какое нам дело до борзописцев! Пусть строчат свои статейки. А мы будем помогать детям и старикам.

– Ой, что-то с трудом мне верится, что тебя волнуют дети и старики! – рассмеялась она.

– Но тебя-то они волнуют наверняка. Поэтому с меня деньги, а эффектная деятельность на благо народа – твоя. Будешь ездить по странам и городам, как принцесса Диана. – Он почувствовал на себе ее взгляд и поспешил добавить: – Только без этих ее фокусов с любовником. Как тебе моя идея?

– Как всегда гениальна.

– Слишком грубая лесть, Соня. Хочешь что-то возразить?

– Нисколько. Давай откроем фонд, Илюша, или закопаем ценности на поле чудес в стране дураков, или будем разбрасывать акции с самолета. Я поддержу тебя в любом начинании.

– Потому что мы – семья? Неужели мне удалось вырастить тебя правильной девочкой?

– Потому что мы с тобой одна сатана, – возразила она и ласково прошлась по его запястью веточкой. – И вдвоем мы сильнее, чем поодиночке. Нас не просто вдвое больше, мы становимся лучше, когда объединяемся.

– Откуда ты это знаешь, Софья? Ты непринужденно жонглируешь такими фразами, а я не нахожу подходящих слов.

– Вот и не надо ничего говорить, милый. Пойдем спать. Тебе предстоит отоспаться за все прошедшие годы.

– И ты не будешь будить меня? Не станешь умолять о сексе, как будто год просидела на голодном пайке?

С ехидной ухмылкой он придвинул кресло к сестре, и она отпустила веточку и накрыла его руку своей.

– Если только ты сам попросишь.

– Сегодня не попрошу.

– И не будешь ждать от меня инициативы?

– Нет.

– Значит, я обниму тебя, как боевая подруга, и мы уснем, – пожала плечами Соня, не задавая лишних вопросов. – А завтра будет новый день, и солнце в окна, и я буду целовать тебя до умопомрачения.

– Ты уже и так умом помрачилась, когда решилась назло мне выйти замуж. Я еле успел умыкнуть тебя из-под венца.

– До помрачения еще очень далеко, поверь мне. Вот когда ты все-таки соберешься жениться на мне…

– А мы не можем обойтись без формальностей? Я ведь уехал с тобой, как обещал.

– Не можем! Я хочу привязать тебя навсегда и носить твою фамилию. В статусе жены, а не дочери.

– Думаешь, можно привязать меня еще крепче?

– Думаю, что стоит попробовать.

Она встала, вытянулась всем телом вверх, как большая кошка разминает лапы на стволе дерева, и попыталась вытащить его из кресла.

– Ты за весь день подошла к ребенку только дважды, – неожиданно вспомнил Илья. – Ты неважная мать для Беллы.