Анна Данилова - Ужин втроем. Мы так с тобой похожи…

»), который рано или поздно назначит ей встречу и предложит ей провести с ним вечер… А может, не стоит переводить драгоценное вино или коньяк, поливая ими разгоряченные мужские головы, а просто убивать их потихоньку, по одному, чтобы другим неповадно было… Размышляя таким образом, Нора перебралась с чаем и бутербродом в комнату, уселась перед включенным телевизором, и, уткнувшись в экран, стала как-то механически смотреть на движущихся там человечков, маленьких, хорошо одетых, разговаривающих уверенным тоном и почему-то уморительных до невозможности… Сериал. А почему бы и нет? Почему бы не причаститься к ТОЙ, красивой жизни, не окунуться в сверкающий и яркий мир киношных интриг и героев-любовников с их приторными физиономиями и красивыми речами? Поставив пустую чашку на стол и стряхнув с юбки крошки, Нора встала и подошла к большому настенному зеркалу. Задернув занавески и включив свет поярче, она сняла с себя костюм и, оставшись в одних трусиках и лифчике, принялась разглядывать свое отражение. Очень короткая стрижка, очень впалый живот, очень смешные острые груди, очень длинные худые ноги… Огромные серые глаза, маленький нос и необычные губы, особенно верхняя, словно припухшая от поцелуев… Вот только никто не целует. Все смотрят, хотят схватить и съесть, но почему-то боятся…

«Рассказ что ли написать? Или роман? Или целую эпопею одинокой двадцатипятилетней женщины?»

Накинув на голые плечи белую длинную, до колен, вязаную кофту, Нора села за письменный стол и сняла чехол со старой пишущей машинки. «А вот и начало великого творения…» Она, усмехаясь, прочитала несколько строк своего будущего рассказа, отпечатанных ею еще вчерашним вечером: «Море лениво перекатывало свои волны, словно приглашая одинокую фигурку войти в воду, набраться…»

Чего набраться? Хотя сейчас действительно не помешало бы «набраться», тем более, что и повод есть… Но пить в одиночку пОшло. А видеть никого не хочется. Остается одно – валяться на диване и смотреть все фильмы подряд. Она очень надеялась на то, что уснет, и так бы оно, может, и случилось, если бы не звонок. Она взяла трубку:

– Слушаю…

– Вы давали объявление?

– Какое? – она ничего не соображала. Слово «объявление» у нее ассоциировалось с обменом квартиры, которым ей приходилось однажды заниматься, чтобы в конечном счете занять эту однокомнатную конуру. Поэтому она не сразу поняла, о чем идет речь.

– Перевод с английского, литературная обработка… – на другом конце провода проявилось недовольство в тоне. У говорившей женщины был молодой, слегка хрипловатый, и в то же время очень приятный голос. Голос, которому можно, как человеку, рассказать по телефону всю свою жизнь, спросить совета и даже получить разрешение на преступление, зная, что

тебя все равно поймут и поддержат. «Есть такие голоса.» И Нора вспомнила, что месяца три тому назад, когда она, отчаявшись уже найти работу, бесилась от безделья и безысходности, ей в голову пришла отчаянная мысль дать в газету объявление с предложением себя в качестве переводчика или редактора. А почему бы и нет? Но объявление, помнится, вышло больше двух месяцев тому назад, и по этому поводу не было ни единого звонка. И вдруг этот голос… – Да, извините, просто я только что проснулась и не сразупоняла… Вам нужно что-то перевести?

– Для начала я хотела бы встретиться с вами и посмотреть, на что вы способны…

– А что вы имеете в виду?

– Ваши литературные работы, художественный перевод, редакторские дела, образцы статей, черновики, словом, все, что у вас есть… Вас как зовут?

Разговор вела ОНА, та женщина, и вела она его умело, сразу и безоговорочно подчиняя себе собеседника. На нее захотелось посмотреть, ее хотелось слышать «в живую», вот здесь, дома…

– Меня зовут Нора. Приезжайте, поговорим… – И она назвала свой адрес. – Отлично, я буду у вас через час.

***

Первое впечатление о Соне… Она осветила маленькую квартирку, поработив и слегка ошеломив ее хозяйку. Нора смотрела на стоящую в прихожей маленькую молодую женщину с ярко-белыми кудрявыми короткими волосами, напудренным личиком с голубыми глазами и алыми блестящими губами и какое-то время разглядывала ее, забыв о приличиях… Бирюзовый костюм, бирюзовая замшевая сумочка с золотой пряжкой, белые туфли. В Нориной квартире еще ни разу не было столь шикарно одетой особы. Разве что сама Нора наряжалась в особо торжественных случаях…

Соня была маленькая не ростом, она была маленькая вообще, эдакий оптический обман: не женщина, а хрупкая фарфоровая статуэтка, до которой дотронься – рассыпется… В ней было что-то от дорогой куклы, что не портило ее, а наоборот, придавало ее внешности какую-то законченность, являясь как бы доказательством ее совершенного вкуса во всем, начиная с макияжа и заканчивая высотой каблуков.

Читать дальше