Владимир Север - В погоне за целью

– Мам! Я хочу спать!

Мама забрала термометр и ахнула:

– Паша, у тебя температура!

– Какая? – Поинтересовался отец.

– Тридцать восемь и пять!

– Только не переживай, он взрослый, быстро на ноги подымем. – Посмотрел на сына с укоризной. – Ну, как вот так, ещё и простыл ведь ко всему?

Паше вдруг стало спокойно – он дома. Он смотрел на своих родителей и думал, какие они у него хорошие. Трудились всю жизнь, воспитывали его, ссорились редко. Может, и не было в семье особого достатка, но предательству и подлости места в их семье не было. Вот таких отношений он хочет в своей будущей семье, доверия, любви, заботы друг о друге, понимания, поддержки. Он валялся в постели, мама хлопотала вокруг него, и он смог немного расслабиться. Нервы успокаивались, пережитое отпускало, становилось прошлым. К вечеру температура спала. От маминых бульонов, компотов и пирожков прошла слабость. Он смог встать и побродить по квартире. Всё было так, как будто он увидел впервые знакомые комнаты: любимые мамины цветы на подоконниках. Отцовские книги и газеты на полках и на столе. И, главное, сами родители. Они были ещё не старые, и очень симпатичные. У обоих сейчас одинаковое выражение беспокойства о сыне на лицах, Паша отметил, что им не надо разговаривать, они, молча, понимают друг друга. У них было удивительно уважительное отношение друг к другу. Паша не мог вспомнить, чтобы они за всю совместную жизнь, хоть раз назвали друг друга дурным словом, даже в ссоре.

Сейчас отец читал газету, мама что-то вязала. Когда Паша бродил по квартире, они поглядывали друг на друга, или бросали короткие взгляды на сына. Мама вздыхала всякий раз, когда глядела на Пашу, отец поджимал слегка губы. Паша специально раза три проходил мимо них, проверить реакцию. Отец быстро понял, что Паша специально ходит мимо них, и, когда в очередной раз Паша прошёл мимо родителей, спросил:

– Чего маешься, присядь, что ли. Мелькаешь час уже перед глазами.

Паша прекратил экспериментировать и пошаркал на кухню, пусть отцу немножко станет стыдно, нельзя больных обижать.

Позвонил следователь, Паша объяснил, что провалялся с температурой и обещал быть в милиции утром следующего дня. Спать не хотелось, выспался за день и только ждал, когда улягутся родители. Хотел посмотреть, что смог снят на видеокамеру. Взял книгу, полистал, сходил на кухню, налил чай. Понял, что ему неприятно снова видеть, как машина сбивает женщину, и он просто оттягивает момент просмотра. «Трус, трус несчастный», ругал себя в душе Паша. Решился, пошёл в свою комнату, взял камеру и ничего не смог посмотреть. Надо было ставит её на зарядку. Паша обрадовался. Ничего страшного, завтра посмотрит. С чистой совестью свалился на постель и спал до утра крепким, молодым сном. И не проснулся, когда в комнату осторожно зашёл отец и взял видеокамеру.

Георгий Петрович два раза посмотрел запись. Уже собирался уходить спать, как услышал голос жены:

– Сотри это.

– Даже не подумаю, – отказался Георгий Петрович. – Всё видела?

– Всё! Если Паша это отнесёт в полицию, этот всё равно отвертится, не знаю, что дальше будет, точно знаю только одно, что неприятности у Паши будут обязательно.

– Мы тоже не лыком шиты! Аль трусливой стала, мать?

– За Пашу боюсь, один ведь он у нас. – Вздохнула Тамара Петровна.

– Я тоже боюсь. – Отозвался Георгий Петрович.

– Будьте осторожны. – Попросила жена. – Не лезьте на рожон.

– А, то ж! Тут подумать надо! – Георгий Петрович был рад, что от жены ничего не придётся скрывать. Она всегда была его верным помощником и соратником. Он взял видеокамеру и отнёс сыну в комнату.

К завтраку пришли все. У Машки осунулось лицо, глаза блестели, словно у неё была температура. Димка выглядел не лучше, нос припух, отекли веки, наверное, полночи проплакал. Марина была бледна, она тоже почти не спала, но слёз уже не было.

Отец был подтянут и немного возбуждён. Прошлое не вернёшь, надо продолжать жить. Подбодрить ему никого не удалось, только Машка презрительно сверкнула на него глазами.

Завтрак готовил отец.

– Где Даша? – спросил Димка.

– Я разрешил ей взять выходной.

– Дядя Лёша с тётей Валей уехали? – поинтересовалась Машка.

– Тётя Валя, наверное, спит, дядя Лёша в машине уже. Сказал, завтракать не будет.

– Конечно, так напиться, дорвался до халявы. – Съязвил Димка.

– Поговори мне ещё, – отозвался отец.

– Я решила взять академический. Вместе всем нам легче будет. Я пригляжу за младшими и за тобой, пап. – Объявила Марина.