Владимир Север - В погоне за целью

В роскошной гостиной на первом этаже особняка был накрыт стол для поминок. Собралось много людей, но всем хватило места. Станислав Евгеньевич прошёл на кухню и попросил Дашу, домработницу Мачневых, подавать поминальный обед. Гости чинно уселись за накрытый стол и принялись за еду. Нанятые по такому случаю, официанты бесшумно подавали и убирали блюда.

Машка сидела с края стола, есть ничего не стала, только смотрела на сидящих за столом, через некоторое время она постаралась незаметно исчезнуть. Её манёвры заметила Марина и поспешила следом за ней. Сестра лежала на постели в своей комнате. Марина присела на краешек, посмотрела на Машку:

– Ты не поела, я видела.

– Тебе – то что? Я не хочу, отстань…

– Машенька, сестрёнка, я понимаю как тебе плохо, но маму не вернёшь… – как можно ласковей говорила Марина. Но утешить младшую сестру не удавалось. Машка съёжилась, стала совсем маленькой, свернулась в тугой клубок, их которого торчали ещё девчоночьи острые локти и коленки. От вида того как Машка страдает, собственные переживания Марины отошла на второй план. Машка отвернулась к стене и уткнулась в подушку. Но слова Марины, по-видимому, задели ее, и Марина услышала приглушённый подушкой стон. Она попыталась обнять младшую сестру за плечи, но Машка с силой откинула её руки и села, развернувшись как пружина:

– Да что ты прицепилась ко мне! Уйдёшь ты или нет! – её сухие глаза, как отметила про себя Марина, были совершенно безумные. Взгляд, каким Машка одарила Марину, та запомнила на всю жизнь. Руки Машки были сжаты в кулаки. Марина поняла, что лучше оставить её в покое. Ей стало обидно, но она, ни говоря, ни слова, нашла в себе силы встать и молча уйти.

Когда Марина вернулась в гостиную, за столом остались только самые близкие: соседи Настя с мужем, близкая подруга Людмилы, Людмила доверяла ей все свои сокровенные тайны, двоюродный брат отца Алексей с женой Валентиной, и незнакомый Марине симпатичный парень. Незнакомец с обожанием смотрел на отца Марины. Она знала, что он работает у него. Она уже видела у сотрудников отца похожее выражение глаз, когда отец входил в свой офис и все взгляды устремлялись на босса.

Марина присела на стул.

– Может чайку налить? – спросила Настя.

– Нет, тётя Настя, не хочу, – отказалась Марина.

За столом говорили о Людмиле, вспоминали случаи из жизни. Все сокрушались о том, что неизвестный погубил прекрасную женщину. Настя утирала платочком глаза, казалось, она искренне горюет о потерянной подруге. Марина в душе позавидовала покойной мачехе. У неё самой до сих пор не было такого близкого человека, которому, или которой, она могла бы рассказывать самое сокровенное.

– А где Саша и Дима? – спохватилась Марина. Детей тёти Насти и дяди Михаила не было ни на похоронах и не было на поминках.

– Не пошли! Не смогли уговорить! Саша ревёт, боюсь на кладбище идти, Дима как ушёл с утра, так и нет его.

– И телефон отключил. – Добавил Михаил.

– Да, возраст такой, непредсказуемый, – задумчиво сказал отец Марины.

– Ой, и не говори, Слава! Саша, вон, последнее время, то плачет, то хохочет. То королевой пройдёт, то оденется как мышь серая, в угол забьётся, и не подходи к ней, так и кажется, что укусит.

– Переживает, девочка, – мягко сказал отец Марины. – Вы уж её не заставляйте никуда ходить, в таком возрасте так близко приблизиться к смерти.… Это, конечно страшно, для неокрепшей молодой души.… Вон, что с Машей происходит…

Марине было странным слышать такие слова из уст отца и видеть выражение его лица. Казалось, он через силу старается говорить правильно, на самом деле так не думает. На мгновение Марине показалось, что говорит не отец. Так отец не говорил никогда, если он не знал, что сказать, он не говорил. Если и пытался, как то выразить свои мысли, это обычно было грубо и безапелляционно. Все за столом это тоже заметили, и всем стало неловко. Настя внимательно взглянула на Станислава Евгеньевича, что это с ним? Неужели и этот, толстокожий, переживает из-за внезапной смерти жены. Она никогда бы не подумала, что Станислав Евгеньевич способен на проявление человеческих чувств. Михаил, коротко взглянув на соседа, уставился в стол, но его брови почти соединились на переносице. У молодого сотрудника выражение лица стало до того горестным, что Марина едва не засмеялась. Димка закашлялся, его кашель немного разрядил обстановку. Тётя Настя шлёпала Димку по спине, Марина подавала стакан воды. Димка отмахивался от обеих. Неловкость от слов Станислава Евгеньевича понемногу прошла. Настя с Михаилом засобирались домой. Когда они ушли, Станислав Евгеньевич молча, показал своему сотруднику рукой на выход. Тот от неожиданности не встал, а неловко спрыгнул со стула, сильно покраснел, стал извиняться, наконец, раскланялся и выскочил за дверь. Димка возмутился: