Сергей Ильичев - По зову волхвов - современные сказки для взрослых детей

— Волхва? А как же вера Ольгина, отец? Кому теперь в пути мне поклоняться? Кого просить о помощи? — продолжал вопрошать юноша.

— Слушайся сердца, а помощи проси у тех стихий, что именуются: земля, огонь, вода и воздух. И помни, что над ними — един Бог-Отец, Создатель, Он же и Любовь!

— Так Пятибожье поругаемо, отец! Так мне вещал монашек Герман.

— Он, как и всякий смертный, судит лишь о том, что видит с высоты своей лишь колокольни. И если думает, что помыслы твои принадлежат ему, так знай, что божий мир, который ты откроешь для себя в пути, еду доселе неизвестен, а потому и неподвластен. Слугой даю тебя я Любомира. Его ты знаешь, он сын ключницы. Ум гибкий у него, оружием владеет изрядно, а главное, у бабки-травницы кое-чему все ж научился. В охрану дам тебе я гридня своего — Радку. Воин он справный, но поспать и поесть любит. Не обижай его, тогда добром на доброту твою ответит. Они уже предупреждены о раннем выходе. Куда обоз пойдет, то знаешь только ты. Гонцов и грамот наперед не посылаю. Покойней будет для тебя же. Пойдете тайно. Теперь ступай, поспи, с утра ж в дорогу отправляйтесь. И помни, что я буду ждать тебя…

И на рассвете эта троица покинула княжеский терем, взяв направление, не зная куда, чтобы найти неведомо что.

Обоз был невелик. Телега для княжича с крытым верхом, полная поклажи. Ею управлял княжеский гридень по имени Радка. Он с вечера усилил оси, так как везли не только запасы снеди и одежду на разное время года, но и несколько мер серебра, не считая вооружения.

Впереди скакали Даниил и сын ключницы — Любомир, который по просьбе великого князя должен был стать княжичу заботливым слугой и внимательным советчиком.

Подмороженная дорога была хорошо укатана. Уже освободившаяся от снежной стяжки, она обозначила себя проступившим и просыпанным по земле еще с осени сеном, что вперемешку с навозом накрепко было вбито в землю копытами ратей, как своих, так и инородных.

— Куда путь держим, княжич Даниил? — спросил Радка.

— Сначала на восток! И путь у нас, как я понимаю, неблизкий. Но хорошо бы до зимы перевалить за Уральские горы.

— От черемис до мордвы — те все ходят под Богом христианским, а вот далее пойдут половцы и иные поганые страны, — степенно рассуждал опытный воин.

— Постараемся пройти между ними и степью как по лезвию бритвы, даст Бог, пронесет, — вступил в начавшийся диалог и Любомир.

— За Окою, княжич, вам бы княжеский плащ-то подальше убрать, дабы не искушать всяческих проходимцев, — снова промолвил Радка.

— Там видно будет! — произнес Даниил, бросив взгляд на свой богатый кожаный пояс с серебряной отделкой.

И на какое-то время пути каждый из них молчаливо погрузился в свои помыслы.

Путь действительно был им неведом. Что могло ждать их впереди, одному Богу было лишь известно, а потому каждый думал о тех родных и близких, кто оставлен ими дома, о том, что не успели завершить или достроить, воистину не ведая, когда, а главное, вернутся ли они вообще из этого похода целыми и невредимыми.

Утром нового дня первое, что зримо поразило Даниила, — была проснувшаяся после зимы земля с уже пробившимися ростками первой зелени.

И хотя ветер все еще доносил запах гари, от которого першило в горле, так как путь проходил через выгоревшие дотла деревни, эта зелень на черной от пепла земле радовала глаза и вселяла надежду.

Дышать становилось легче, когда обоз шел через еловые и сосновые боры, березовые и дубовые рощи, преобразившиеся от проступающей зелени своих набрякших почек.

Вскоре они увидели старика, стоявшего на коленях на взгорке в окружении молоденьких березок, украшенных кем-то цветными лентами.

— Что там? — спросил Даниил своего смышленого спутника.

— Так люди нынче не иначе как празднуют возрождение рощ и лесов…

— Надо же, с болезнью отца как-то и забылось о приходе весны, — негромко молвил княжич. — Любомир, давай сходим, посмотрим.

— Радка, стой, — окликнул гридня Любомир и сам же привязал верховых коней к его обозной телеге, а затем вслед за Даниилом стал подниматься на взгорок.

Когда он дошли до вершины, то смогли увидеть, как старик выкапывал в земле углубление, необходимое для посадки молодого побега березки. Промерзшая земля на солнечной стороне хотя и раскисла, но давалась старику тяжело, да и почва оказалась каменистой.

Любомир подошел к старику и, взяв из его рук заступ, сам начал расширять углубление, начатое им.