Екатерина Спирина - Стереть прошлое

– И много ты занимался любовью в покачивающейся гондоле с любимой девушкой? – скептически усмехнулась Энрикетта.

– С любимой – ни разу, – улыбнулся Роберто.

– О, венецианский Казанова, меняющий женщин каждую ночь?

– А что, все венецианцы – Казановы? – приподнял он бровь. Энрикетта молчала, не зная, как подколоть его. – Мне еще не довелось встретить любимую девушку, – пожал плечами Роберто.

Разговор их прервал официант, принесший аппетитные блюда, которые они съели в рекордные сроки. Может, для спешащих туристов это нормальные сроки. Но для итальянцев, которые считают обед священным действом и которые проводят за ним пару часов, они были рекордными. Но Роберто ориентировался на свою неожиданную гостью, которую он за день должен очаровать Венецией.

Венеция

– Куда мы идем теперь? – спросила Энрикетта, едва они покинули остерию.

– Я собираюсь показать тебе одно банальное место – собор Сан-Марко.

– Снаружи я видела его. Несомненно, красиво, но стоит ли терять два часа в очереди, чтобы за десять минут обойти его внутри?

– Стоит, – серьезно сказал Роберто и двинулся в направлении Гранд Канала.

Петляя по улочкам Серениссимы и пересекая узкие каналы по разнообразным мостикам, Роберто рассказывал Энрикетте множество легенд о своей Венеции: романтичных, красивых, загадочных и необычных. Пожалуй, после всех этих историй ей было бы немного страшно прийти сюда ночью. По венецианским улицам и каналам, согласно легендам, ходило несметное количество русалок, духов, женщин в белых одеждах, которые неожиданно появлялись и спасали венецианцев от неминуемой смерти, или же чертей в обличии красивых мужчин. Она слушала его, изумленно распахнув свои лучистые глаза. Ей начало казаться, что в каждом доме Венеции в прошлом происходили события, достойные того, чтобы снять про них мистический фильм.

Вскоре они оказались перед Ponte dell’Accademia .

– Только не говори мне, что и этот мост окутан легендами! – засмеялась она.

– Не скажу. Потому что он весьма молод, – улыбнулся Роберто. – Его решили построить только в XIX веке, причем из железа.

– Но ведь он деревянный!

– Потому что менее века спустя его посчитали опасным и сломали. За 37 дней быстренько соорудили временный деревянный мост по проекту Миоцци. Но мост этот оказался сделан таким образом, что его обслуживание и ремонт можно было осуществлять без прекращения движения как через мост, так и под мостом. Это было настолько гениально, что мост решили оставить, и он, как видишь, стоит до сих пор.

Пройдя еще немного, совершенно неожиданно они вдруг оказались в гостиной Европы – на Пьяцца Сан-Марко, обрамленной великолепными барочными дворцами с бесконечными портиками и бесчисленными колоннами, под которыми прячутся старинные кафе. Но первое, что приковывает к себе взгляд, – это необычайной красоты византийская базилика Сан-Марко.

– Ну, рассказывай теперь легенду этого чуда архитектуры, – немного насмешливо произнесла Энрикетта.

– Никакой легенды, только факты, – усмехнулся Роберто, опять почувствовав укол обиды. «Ну неужели эта насмешливая чужестранка так и не прониклась Венецией? – думал он. – Ее давно надо было отправить в ее небанальную Верону! Если бы не эти ее лучистые зеленые глаза…» – Эта базилика, – произнес он, – начала строиться еще в 1063 году, а закончилось строительство только четыре столетия спустя. По-твоему, к какому стилю она относится?

– Наверно, к византийскому, – неуверенно сказала Энрикетта.

– А готические башенки? А греческий крест и купол? – спросил он насмешливо. Энрикетта молчала, рассматривая собор. – Так вот, каждый архитектор за четыре столетия внес в постройку собора элементы из разных стилей, как это было при строительстве миланского Дуомо. Но получилось неплохо, и античные колонны здесь пребывают в гармонии с готическими капителями, восточный мрамор сочетается с романскими барельефами, а византийские скульптуры хорошо смотрятся по соседству с итальянскими. Внутри же, моя прелестная чужестранка, находятся 4000 квадратных метров древних мозаик, сокровищница христианских святынь, Золотой алтарь и музей.

– Войдем внутрь? – быстро спросила Энрикетта, забыв о банальности достопримечательности.

Он провел ее к входу, минуя километровую очередь, а она забыла его спросить, как ему это удалось, потому что, войдя внутрь, Энрикетта застыла в изумлении. Несколько мгновений она действительно не могла произнести не слова, пораженная обилием мозаик на золотом фоне, которые сверкали в отблеске свечей.