Екатерина Спирина - Стереть прошлое

– У кого же поднялась рука растащить его на камни?

– Как обычно: одни создавали, а другие завоевывали и разрушали. Первоначальный Колизей не имел ничего общего с нынешним: у него был беломраморный фасад, декорированный бронзовыми и мраморными статуями и прочими деталями. Это был шикарный дворец, который отражал могущество и красоту Древнего Рима… Потом могущество Рима пошатнулось, а его прошлое перестало вызывать трепет. Новые хозяева начали создавать из камней Колизея новый образ города… Но должен тебе заметить, что без Колизея не было бы других грандиозных сооружений типа Базилики Сан-Пьетро или Палаццо Бернини.

– В каком смысле?

– Они построены именно из камней Колизея. Амфитеатр был заброшен в течение длительного времени, и лишь в XVIII веке вернулась любовь к античным постройкам, когда папа Бенедикт XIV провозгласил Колизей ареной христианского мученичества. С тех пор во время Пасхи через него каждый год проходит крестный ход.

– Но здесь еще и концерты организуют? Или я путаю с Веронской ареной?

– Организуют. Но редко. Этого удостаиваются лишь избранные артисты. Но проводить в Колизее концерты не имеет смысла, потому что в настоящее время он вмещает мало зрителей. Поэтому чаще концерты проводят снаружи, на фоне Колизея.

– Вибрация не действует разрушительно на него?

– Да нет. Он пережил куда более серьезную вибрацию от землетрясений, от гладиаторских боев, он использовался как бассейн…

– Как бассейн?! – удивленно прервала его Фьямметта.

– Да. Одно время здесь проходили не гладиаторские бои, а морские баталии, но они не получили такую же популярность.

– И как его наполняли водой?

– С помощью внутренних колодцев и трубопроводов, находящихся под трибунами. Для этого требовалось порядка семи часов.

– Потрясающе! Войдем внутрь?

– Хм… – Фьоренцо взглянул на часы. – Всего лишь на часок. Потому что на Форум нужно немало времени.

– Не думаю, что с такой вереницей туристов получится уложиться в один час… – скептически заметила Фьамметта.

Фьоренцо достал из кармана пропуск и, выразительно улыбнувшись, показал его Фьямметте.

– Ты в самом деле думала, что я готов потратить полдня, слушая туристов в очереди, когда нам нужно работать над роликом?

– А ты отличный стратег, – рассмеялась она.

– Спасибо, – усмехнулся Фьоренцо. – Пойдем.

Слившись с толпой туристов и быстро просочившись сквозь нее, они предъявили пропуска охранникам и беспрепятственно вошли в Колизей. Фьямметта остановилась в полумраке его галерей и благоговейно прикоснулась рукой к древним каменным стенам. Фьоренцо с интересом посмотрел на нее. Перед входом в полумрак он машинально поднял очки, и теперь впервые за этот день их взгляды открыто встретились. Фьоренцо смутился и быстро отвел глаза, чтобы она не успела прочитать в них какую-нибудь глупость.

– Мадонна! Но как древние римляне ворочали такие глыбы?! – изумленно спросила Фьямметта.

– Руками, – немного резко ответил Фьоренцо. «Наверно, мне не стоило становиться ее гидом», промелькнуло в его голове.

– Мы можем выйти на арену? Правда, ведь?

– Разумеется. Идем.

Они прошли под сводами галерей, и взору Фьямметты открылась самая большая в мире античная арена. Она обвела ее восхищенным взглядом, а Фьоренцо, вернувший свои черные очки в исходное положение, смотрел на нее сквозь темные стекла не в силах оторвать глаз.

– Ты хочешь сказать, что на том месте, где сейчас стоим мы, возможно, стоял какой-нибудь император Марк Аврелий? – вывел его из состояния завороженного созерцания ее ярко-синих глаз вопрос Фьямметты.

– Я в этом уверен. А на арену выходил его сын, – усмехнулся Фьоренцо. – Празднование, посвященное открытию Колизея, длилось ровно 100 дней. В солнечные дни над Колизеем натягивали тент, ведь римляне очень боялись получить загар.

– Почему? – изумленно посмотрела на него Фьямметта.

– Это сейчас загар считается модным и красивым. Раньше загар был признаком работы под солнцем. А в Древнем Риме работали только рабы…

– А легенды про Калигулу и прочие неприличные истории в самом деле разворачивались на этой арене?

– Да. Здесь и на Форуме. Гладиаторы состязались не только в своей силе, но и красовались перед римскими матронами своими бицепсами… ну и прочими мужскими достоинствами.