Юлия Волкова-Ворошилова: Эклектика эпистолярного жанра

Бабушка рассказывала, когда мне было 4 года, мы ходили гулять по набережной Москвы-реки, и я ее просила: «Возьми с собой блокнот и карандаш, я буду сочинять, а ты – записывать». Гуляли долго, бабушка спрашивала: «Ну, что записывать-то?». «Что-то сегодня не сочиняется»…

Как ты думаешь, я могу претендовать на малюсенький кусочек счастья от жирного пирога жизни?! Нет, не счастья, счастья нет, а кусочек радости. Радости, похожей на рождественскую ночь в маленьком тихом прибалтийском городке с уютными узкими улочками и сказочными домиками, где в каждом окошке горит свет. Повсюду мерцают гирлянды, блестят елочные украшения, светятся фонари, слышится негромкая музыка и все наполнено предчувствием чего-то, и от этого становится так радостно на душе! А вокруг лежит белый пушистый снег, пахнет корицей, имбирем и ванилью…

Многое из того, что я тебе пишу, я никогда бы не смогла сказать. Только бы не пожалеть потом… Пишу и боюсь. Так и не научилась жить как в песне «летать, так летать!» А как хочется все же осмелеть, вдохнуть полной грудью, расправить плечи и ни на кого не оглядываться, и парить, парить…

Так много хочется тебе сказать-рассказать, мысли пихают и обгоняют друг друга, и совсем не слушаются меня. Просто мы даааавно не разговаривали!

Что касается рождения моих трех детей, то они появлялись сами по себе, только потому, что должны были здесь появиться. Я – лишь временный аэродром, чтобы они полетели дальше каждый своим путем.

Ванечка мне очень тяжело достался. У меня была тяжелая беременность, и никто из врачей не давал никаких гарантий. Я помню, как после очередного посещения поликлиники, я лежала на кровати с задранными вверх ногами, и рыдала: «МНЕ ОЧЕНЬ НУЖЕН ЭТОТ РЕБЕНОК!»

Появление на свет Лизы обусловлено тем, что это был временный период близких к идиллическим отношений с Соседом, и я, ревущая уже по другому поводу: потому что НЕ ХОЧУ, поняла, что если ребенка не будет, то меня бросят (а он до безумия хочет дочку).

Василий же – это подарок Божий, прощение мне после шести лет страшных угрызений совести.

Когда Лизе был годик, я смалодушничала, и ведь знала, что нельзя, а все равно сделала… В ночь перед тем как съесть «кремлевскую таблетку», мне приснился сон: мальчик темноволосый и темноглазый в очень бедной рваной одежонке протягивал ко мне ручки и плакал: «Мама, мама, не бросай меня!»

Сколько лет прошло, а мне все также страшно… очень страшно…

Каждый раз думаю, что в следующем письме уже будет не о чем писать! Буду надеяться, что не иссякну!

10 декабря 2010, 09:07

Надеюсь, что ты получил мое второе письмо, просто ответить тебе некогда.

Я уже не помню того времени, когда я делала то, что мне нравится и хочется. Самое большое, что я могу себе позволить из того, что хочу – это попить кофе с молоком и булочкой. Знаешь, как это больно, и странно, и грустно – не принадлежать себе.

Я – так, серединка на половинку. Среди многодетных я – поросячий хвостик, потому что у меня трое детей, а не пятеро и не семеро. Среди верующих я тоже, судя по всему, тот же поросячий хвостик, потому что «просто верую» и ничего не знаю из того, что положено знать и делать. Среди знакомых меня окружающих, добившихся, преуспевших, имеющих, я опять все тот же пресловутый хвостик с мифическими долями дачи в «элитном коттеджном поселке» в Апрелевке, квартиры в сталинском доме, и туманным наследством своего великолепного папы. Правда имеется однокомнатная квартира (вау! теперь рядом с метро!) и машина эконом класса (аж с высокой посадкой и автоматической коробкой!!!)

Зато у меня есть ДЕТИ. Трое прекрасных детей, которых я обожаю и боготворю! Они должны быть у меня самыми лучшими, самыми умными, самыми красивыми и самыми успешными!

Но… Ваньке 12 лет, Лизе – 8, Василию – 2, и они мочат такие корки, что все мои надежды на детей, наверное тщетны. Остается только молить Бога о том, чтобы не сдохнуть на старости лет где-нибудь под забором на вокзале.

И скажи мне после всего этого: кто я?!

Постскриптум.

Кажется, я начинаю понимать… Я живу не своей жизнью, а тремя жизнями детей, этакий мамагорыныч о трех головах. А им, стало быть, все мои устремления на фиг не нужны. Они хотят своего. Это я хочу самбо, танцы, английский, китайский и прочую «ерунду». А чего хотят они? А, собственно, чего от них хочу я?