Дмитрий Помоз - Три дня. Никто не знает, как жить

Я все еще сидел под партой и, закрыв руками уши, качался назад-вперед, монотонно мыча себе под нос, чтобы не пустить в себя ничего происходящего вокруг.

Тогда Георгий Александрович громко откашлялся, чтобы я мог услышать тишину (как забавно: услышать тишину!). Затем он едва слышно, но очень близко обратился ко мне:

– Так-с, Димка! Что ты забыл под партой? Пожарной тревоги не было! – он говорил мягко и вкусно, как тетенька-кондитер из нашего магазина, которая всегда угощает меня конфетами.

Я оторвал руки от ушей и тихонечко прошептал:

– Указка волшебная.. Я боюсь..

По классу начала пениться волна смеха, но глубокий взгляд Георгия Александровича рассек ее, едва она булькнула.

– Никакая она не волшебная! Знаешь, Димка, волшебства вообще нет. Есть сила ума, знания и наука. Поэтому у меня умная указка, а не волшебная! – его голос плыл мне в уши, как молоко с мёдом. Он рассказал, как устроена указка и продолжил:

– Ну, так вот – нет никакого волшебства. Можешь ничего не бояться!

Заканчивая эту фразу, краешком глаза он увидел, что остальные ребята в классе начали расстроенно или даже разочарованно смотреть на него, как на человека, который только что сказал, что Дедушка Мороз не придет к ним на Новый Год. Тогда Георгий Александрович слегка улыбнулся своими сухими губами и добавил:

– Да, ребята, вы меня не ослышались. Волшебства действительно нет. Его придумали люди, чтобы объяснить то, что не может уложиться в их голове! Это как если бы вы пытались после урока не усвоить новые знания у себя в голове, а уложить саму Африку к себе в рюкзак. Это было бы волшебство, но его не бывает! А бывают чудеса! Вот за них можете не переживать! А что это такое – вы со временем сможете понять сами! А я всего лишь простой географ – Георгий Александрович и для меня будет чудом, если на следующий урок все придут подготовленными! – закончил он, все также таинственно улыбаясь.

Я не выдержал и громко засмеялся, хотя все еще сидел под партой, обнимая себя руками. Мне почему-то вдруг представилось, если бы все-таки у меня получилось уместить Африку у себя в рюкзаке. И прямо в нем, пока я бегу в школу, крокодил выпал из озера, испугав стадо зебр. Вообще все животные перемешались бы, перепугали друг дружку, деревья бы поломались, а река Нил вылилась бы, как вода из ванной.

Я бы пришел в школу, и охранник не хотел меня пускать, потому что из моего рюкзака течет мутная водичка, и торчит львиный хвост. И как бы я ему объяснил, что у меня в ранце целая настоящая Африка, и что она там делает? А мне срочно нужно пройти, чтобы не опоздать на урок и все там поправить! Рассадить всех животных, рыбок и птичек по своим местам, поправить деревья, прибрать песок и налить обратно реки и озера, пока я не забыл географию. Нет! Это слишком большая ответственность! Хорошо, что волшебства все-таки нет!

Пока я смеялся, прозвенел звонок, и ребята начали быстро собираться и уходить. В классе остались только мы: Георгий Александрович у доски, и я под партой.

Он подошел ко мне и позвал вставать. Я вылез, все еще представляя, как бы объяснял маме, почему все учебники у меня в рюкзаке пахнут испуганной зеброй. Георгий Александрович еще глубже взглянул на меня, почти как бабушка. Затем положил руку мне на плечо и спросил не боюсь ли я больше его указки. Я кивнул, что не боюсь. Тогда он снова улыбнулся, только на этот раз не только губами, но и глазами. И сказал:

– Тогда ступай на перемену, Димка-бесстрашный!

В коридоре все ребята продолжили смеяться надо мной, но я не обращал на них внимания. Смотрел в окошко и думал. Может быть, Георгий Александрович – родственник моей бабушки. Но тогда получается – он и мой родственник. А я всех своих родственников знаю, а его только сегодня первый раз узнал. Значит, секрет не в этом. Наверное, это и есть то самое «чудо», про которое Георгий Александрович говорил.

После урока ребята всю перемену передразнивали его фразу, про простого географа Георгия Александровича. И, в конце концов, все начали называть его – Географ Александрович. Все – это совсем все! К концу дня это прозвище разлетелось по всей школе и, наверное, до сих пор ходит с ним. Только я по-прежнему называю его именно Георгием Александровичем. А он почти единственный, кроме папы, кто называет меня Димка, а не Митя или Митюша.

А еще в тот день наша классная руководительница узнала, что я испугался указки и сорвал урок. И, как оказалось, не такая уж она и классная, несмотря на свое название. Поэтому вечером в школу вызвали мою маму.