Дмитрий Помоз - Три дня. Никто не знает, как жить

Знала ли бабушка, что мы застанем папу таким? Не знаю. Но мне стало очень не по себе, и она это заметила.

– Не расстраивайся и не бойся, Митюша! Мы здесь чтобы помогать, а не плакать и переживать. Мы очень нужны нашему папе! – взяв мою руку, сказала она.

Я выдохнул себя, как воздушный шарик, а затем снова впустил полные легкие и посмотрел ей прямо в глаза, выражая готовность помогать.

Тогда бабушка улыбнулась мне, и, наказав оставаться, где стою, осторожно подошла к папе. Несколько секунд ласково и сочувственно глядя на него, она поправляла сальные пряди на его голове, что никак не могло изменить общей ситуации с его прической. Потом уже обеими руками аккуратно взявшись за его отекшие, небритые щеки, она позвала папу по имени:

– Саша… Александр, просыпайся! Саша, у тебя гости! Мы приехали! – её голос лился, как журчание ручья под коркой еще не до конца растаявшего снега.

Бабушка смотрела сквозь папины закрытые веки, куда-то глубоко внутрь и терпеливо ждала ответа. Я знаю, как это. Сколько раз так она спасала меня от кошмарных снов – подарков темноты. Когда все самые страшные монстры неожиданно нападают и душат во сне. Я кричу и вздрагиваю, но не могу проснуться, не могу стряхнуть их с себя, даже если уже открыл глаза. Слезы сами вытекают из глаз, и, кажется, я вот-вот растаю. А потом на мои щеки ложится тепло, я вижу тысячи созвездий её взгляда, слышу тихий ручей голоса, ощущаю в себе дыхание полной умиротворения вселенной, и мои монстры уходят, унося с собой свои истории. Страхи опадают листьями осеннего клена на ветру, и я выхожу обратно из себя.

Так и папа, еще несколько раз надрывно прохрапев что-то неразборчивое, зашевелил носом и свободной рукой. Бабушка платком утерла слюни с его губ и подбородка. Она выпрямилась и отошла от него на несколько шажочков, судя по всему, чтобы оставить его просыпаться в одиночку в своем натюрморте (сам он очень напоминал мне жухлый кабачок), и оценить себя в центре своей картины.

Папа открыл глаза, и, не сразу придя в себя, и заметив наше присутствие, громко и неприлично выругался. Затем увидел перед собой бабушку, и его бледное кабачковое тело вздрогнуло, а щеки пошли ярко-красным румянцем. Бабушка ничего не сказала о его ругани, но он все равно по-собачьи потупил взгляд и начал извиняться:

– Ой!.. П-п-простите, мама! – замямлил папа. Он всегда называл бабушку не по имени или имени отчеству, как это обычно делают взрослые, а просто – мама, и при этом всегда говорил – Вы. Хотя бабушка и не была его мамой. Ведь если бы это было так, то моя мама была бы его родной сестрой, а не женой. Бывшей женой.

– Как Вы здесь оказались и зачем? – очень осторожно поинтересовался папа.

И тут, несмотря на то, что я был на расстоянии целой огромной комнатищи, до меня ярко донесся запах тех самых бабушкиных компрессов, которые она ставит мне, если я сильно заболею, чтобы не дать в обиду мой слабый иммунитет.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

в древнегреческой мифологии строитель и царь Коринфа, после смерти приговорённый богами вкатывать на гору, расположенную в Тартаре, тяжёлый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывался вниз.

детская развлекательная передача. Первоначально выходила на Первом канале Останкино еженедельно в каждую субботу утром с 22 мая 1993 по 25 марта 1995 года и на ОРТ в каждую среду с 5 апреля 1995 до 12 января 2002 года.