Виктория Борисюк: За границами книги

– А Маркес? Он здесь?

Старичок вздрогнул при упоминании имени директора и как-то сразу весь сжался. Даже без света я мог предположить, что он побледнел.

– Здесь, сэр, – раздался испуганный шёпот.

Я благодарно кивнул и протянул старику монету.

– Нет, сэр…

– Возьмите, – улыбнулся я. – Это маленькая благодарность. За.. за то, что разбудили.

Старичок осторожно взял монету и повертел её в руках.

– Благодарю, сэр.

– Не стоит. У вас не найдётся свечи?

Он кивнул и, убрав монету, стал рыться в карманах. Что-то затрещало, я терпеливо ждал. Он зажёг свечу и протянул мне. Я заметил, как дрожат его руки. На морщинистом лице сияла благодарная улыбка. Я повернулся и побрёл к кабинету Маркеса. Со светом на фабрике не так жутко. Из его кабинета лился свет. Я потушил свечу и постучался. Раз. Два.

– Войдите, – раздалось из кабинета.

Я вошёл и прикрыл за собой дверь. Впервые я здесь. На стенах висели громоздкие картины, из стеклянных дверей книжного шкафа на меня смотрели тысячи книг. В кабинете было светло и уютно.

В самом центре сидел за письменным столом владелец фабрики и тщательно рассматривал листок за листком. На вид Маркесу нельзя было дать и сорока – он очень молод для своих лет, стройный, широкий в плечах. Он не любит носить ни бороду, ни усы, и всегда, принимая людей на завод, следит за их лицом. Не раз на фабрике устраивал он скандалы по поводу внешнего вида.

Неожиданно он оторвался от своей работы, и от его пристального взгляда я вздрогнул, сердце зашлось в непрерывном и очень быстром «Тук-тук, тук-тук». Маркес, не отводя от меня взгляда, указал рукой на стул, что был рядом с его столом. Я сел.

– Ну, что же, Корбес, – ему, видимо, нравилось, видя мою растерянность, усмехаясь, издеваться. – Вы вновь опоздали.

– Простите, сэр, – стал оправдываться я. – Я немного задремал.

– А, – широко улыбнулся он. – Так вы ещё, значит, спали в то время, когда должны были отрабатывать штрафные?

Он встал и размеренным шагом заходил по комнате.

– Сэр, я всё… Я всё отработаю, клянусь вам.

– Я вам верю.

– Я знаю, что сам не свой был в последнее время, но, обещаю, что всё в скором времени…

– Так в чём же дело, Корбес? Отчего вы взялись за голову именно сейчас? Сейчас, а не раньше.

– В последнее время, сэр, со мной…

Я понял, что ляпнул лишнего и торопливо начал кашлять, в перерывах извиняясь.

Маркес улыбнулся.

Всё, это конец.

Он подал мне мне стакан воды.

– Продолжайте, – отозвался он. – Я вас внимательно слушаю.

Я решил потянуть время и выпить воды. Взял стакан со стола и взглянул в воду. Мутная серебристая гладь зарябилась, хотя поблизости не было ветра. Я заметил своё отражение, как вдруг возникли какие-то картинки, и комната начальника начала пропадать перед глазами. Только не это, не сейчас!

Я оказался в знакомом жутком подвале и видел себя со стороны. И тот же ржавый свет, та же боль, те же холодные, неживые камни. И голос девушки, которая точно читала книгу и перелистывала страницу за страницей.

Звон ключей послышался где-то поблизости, и в подвал шагнул Уилл – из двери, которую я сначала не приметил. Он торопливо снял кандалы и помог второму Итану подняться. А Итан был почти без сознания.

– Ну же, Итан.

Он взял мои руки и положил себе на плечи и, таким образом, почти облокотил меня на себя.

– Кто вы? – спросил я темноту, когда голос девушки затих. Подвал стал медленно испаряться. Я увидел своё отражение в стакане.

– Мистер Корбес?

Я отставил стакан и перевёл взгляд на директора.

– Идите домой, мистер Корбес, и отоспитесь. Я вижу, вы изрядно устали.

Я кивнул. Устал. На лбу чувствовался холодный пот. Спускаясь, я оттёр его рукавом пиджака. И вдруг остановился.

Значит, Маркес не видел. Значит, себя и Уилла видел только я. Тогда что видел Маркес? Может, то, что я уснул? Если мы все – герои книги, то не я один должен был видеть ту картину. Нужно найти всему логическое объяснение.

Раннее утро можно легко отличить от любого времени суток, даже не сверяясь со временем. Стоит только выйти на улицу, почувствовать морозный воздух. Ветер приносил сладковатые ароматы из пекарни, которые тут же заглушила карета, пронёсшаяся мимо меня. Я еле успел отойти, иначе приличного роста тёмно-коричневый конь ещё, чего доброго, сломал бы мне руку, но без травм не остался. Хотя порез о какой-то железный, случайно подвернувшийся косяк в предплечье всё же лучше. Я отбежал от остановившегося экипажа и попытался поймать запах выпечки – так ноги охотнее шагали к заводу, но всё было тщётно.