Виктория Борисюк: За границами книги

Я почти не мог сдвинуться с места. Подавшись было назад, я с ещё большей силой был притянут к дубовым дверям.

«Итан подошёл к фабрике и в нерешительности остановился у самых дверей…»

Что? Что такое? Что это было? Не то голос, не то что-то промелькнувшее в мыслях. Когда слова зазвучали вновь, я немного дёрнулся, но потом прислушался. Мягкий, мелодичный голос. Говорила девушка. Сначала я решил, что говорят за дверью, примкнул к дверям, придерживая ручку, чтобы неожиданно не упасть внутрь.

«На улице становилось холоднее. Итан приоткрыл скрипящую дверь и вошёл внутрь…»

Непривычно было слышать собственное имя откуда-то издалека, как из пустоты. Но если говорят обо мне, то почему… Мысли завертелись в голове с бешенной скоростью, как скоро я понял, что опять нахожусь в заводском здании. Здесь, также как и некоторое время назад, было тихо и пустынно, темно и жутко. И кто сказал, что двери скрипят?

Но в тот момент дверь действительно скрипнула и захлопнулась за мной. И хотя перед глазами предстала тёмная, неживая картина, я вдруг услышал весёлые приглушённые голоса, работающие станки, где-то среди всего слышался крик Маркеса «За работу!». Обычные рабочие будни, которые начнутся всего через несколько часов.

В тот же миг зазвенел, заглушая всю работу, колокольчик, и люди, стоящие у станков, кинулись прочь из комнаты. Только один человек остался у своего рабочего места. Я медленно подошёл ближе, всё более удивляясь с каждой секундой. Передо мной возник я, и в том не было ни малейшего сомнения. Я провёл было рукой в свою сторону, но ощутил нечто вроде барьера, словно мне не нужно мешать происходящим событиям.

Двойник отложил работу у станка и принялся что-то быстро-быстро чертить на потёртом светло-сером листке.

– Итан! – раздался голос из соседней комнаты.

Не завершая работы, он аккуратно свернул листок в виде свитка и спрятал возле стола.

Всё, увиденное мною светлое фабричное помещение, вдруг потухло, как светлое видение во сне. Закрытая фабрика снова стояла перед глазами. Я прошёлся до своего рабочего места, оглядел его, но всё осталось на своих местах.

– Что происходит? – слабым голосом выкрикнул я; ответа, конечно, не последовало.

Впечатление, произведённое случившимся, было схоже с тем, когда представляешь себе героев, читая книгу. Книгу! Меня пронзило этой мыслью, как, бывает, холод может пронзить до самых костей после пребывания в тёплом помещении. Так ли себя чувствуют герои книг?

Джесси переправила последнюю строчку, допила кофе и поднялась из-за стола. За большим стеклянным окном уже вовсю жил город. Она аккуратно собрала множество напечатанных листков, сложила их в один файл и, закрыв ноутбук, направилась к выходу. Номер, в котором она остановилась, располагался на четвёртом этаже. Она буквально выпорхнула из гостиницы, выбросила светло-коричневый стаканчик из-под кофе и двинулась по людной улице. Город готовился к Рождеству, и это читалось во всём – в необыкновенно-размеренной спешке, в морозном воздухе; читалось на радостных лицах прохожих.

Джесси оказалась в кругу людей. Три человека, держа в руках музыкальные инструменты, наигрывали приятную, весёлую мелодию; толпа закружила девушку. Она улыбнулась объявшей её суматохе, но тут её потянули за локоть, и Джесси словно очнулась от какого-то внезапно налетевшего сна.

– Мисс, – парень, схвативший её, улыбнулся. – Мисс, не подскажете, у моей девушки сегодня день рождения – что я могу ей подарить?

– Ну, а что она больше всего любит? – улыбнулась Джесси.

– Судите сами, – пожал плечами парень. – Она – знаменитая писательница, очень добрая и искренняя, она увлекается Англией XIX века, и я её безумно люблю, – он подошёл к ней вплотную и провёл рукой по её щеке. – С днём рождения, Джесс.

Он вытащил подарок и протянул его девушке.

– Спасибо, Марк.

Ему нравилось наблюдать за её улыбкой, держать в своей руке её нежную, тёплую руку и идти по улице, словно в никуда.

– Прости, Марк, – неожиданно дёрнулась Джесс. – Сегодня не получится отметить. У меня книга, да и Джон просил прислать главу как можно скорее.

Марк расстроенно отстранился от неё.

– Книга… опять книга. Мы также отметили и вечер пятницы, когда ты выпустила «Дождливую ночь», – немного обиженно произнёс он. – Ты не можешь сказать своему… Кстати, кто такой Джон?

– Критик, – отозвалась Джесси. – Прости, мне правда пора.