Петр Альшевский - Барабаны летают в огне

Он побирался, сколько-то от голода этим спасался, но до следующей зимы, чтобы от обморожения умереть, не дожил. В облетающих осенних кустах смерть от истощения принял.

А В КУСТАХ ПРЯТАЛСЯ СЛОН, пробормотал Ферастулос.

А кустами, способными скрыть слона, природа разве богата? – осведомился Онисифор.

Слон у меня вылетел из-за грандиозности произошедшей с горшечником трагедии. Слоновий масштаб… не оторвавшись от родителей, он бы в защищенности от невзгод драл молодую жену, осуществлял бы в минуты отдыха от секса плавное продвижение к задуманному им произведению искусства, а тут ЛЮБОВЬ, КРАХ И ПОГИБЕЛЬ. Из белого в черное… размазывающей переброской. Любовью и судьбой.

5

Не для позитивной подпитки данная песня, вздохнул Куперидис. История обоюдной симпатии моей бабушки и никарагуанского гитариста Мануэля пободрее. О ходившем с гитаристом в парк БОЛЕЗНЕННОМ БРАТЕ упоминание я уже делал?

Что-то о брате было, промолвил Онисифор.

Но о том, что когда Мануэль играл, его брат Даниэль распугивал слушателей, я вам точно не говорил. Мануэль, сидя на короткой принесенной скамеечке, выдавал многочисленные аккорды, а его брат к остановившемуся послушать метнется и в глаза ему вперится.

А во взгляде чума.

Слушатель бочком удаляется, монету Мануэлю не кидает, пальцы он об струны стирает, а поживиться из положенной шляпы гитаристу почти нечем. Кто мимоходом пройдет и со взглядом Даниэля не встретится, монеты в нее, бывало, опустят, но кто вставал и действительно его слушал, те, сойдясь взорами с Даниэлем, заплатить Мануэлю забывали.

И вот в парке ОКОЛО ГИТАРИСТА и моя бабушка. Мануэль для нее играет, а Даниэль, едва гитарист первую песню повел, подлетает к нам и взглядом, от которого бы и победивший всякое волнение йог к коробочке с успокоительными потянулся, находит глаза моей бабушки.

Она от Даниэля не отворачивается.

Смотрит. Выдерживает. В сумочку к себе лезет.

За наточенным складным ножичком? – спросил Ферастулос.

За связкой ключей.

Поместив ее в кулак, челюсть при ударе до положения сдвинутой встрепенешь, ухмыльнулся Ферастулос.

По моим представлениям о человеческих характерах удара в челюсть от его бабушки не последовало, промолвил Онисифор.

С Даниэлем она обошлась безударно. Схватила его за руку, повернула ее ладонью вверх и вложила в нее ключи. Он на них, на бабушку, в забегавших глазах паника, от чего ключи-то? – спросил он взволнованно.

ОТ САДА НЕОПИСУЕМЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ, ответила ему бабушка.

Ну на меня и свалилось, восторженно пробормотал Даниэль.

В этом саду, сказала бабушка, вас незабываемо ублажат, а затем станут обмахивать опахалом из перьев божественной девушки-страуса.

А девушку-страуса потрахать мне дадут? – осведомился у бабушки Даниэль.

Ее для вас ощипали, сказала бабушка, и ее же для вас нагнут. Вы можете ее вашим пенисом или чем вам угодно – в саду наслаждений свобода ваших действий самим его названием гарантируется.

Обалденно!!! – вскричал Даниэль.

Но если в саду наслаждений прознают, что ключи у вас от меня, вы столкнетесь там с неприязнью. Когда я в нем была, я чего только там не пожгла.

Перед моим приходом от вас требовалось отношения с ними не портить, хмуро сказал Даниэль. А как поджигали?

Своим дыханием, ответила бабушка. Оно у меня огненное.

СОЛНЦЕ ЗАШЛО ЗА МАРС, прошептал Даниэль.

Такую тенденцию мне поощрять ни к чему, сказала бабушка. Консистенция выдаваемых вами глупостей густеет и подводит меня к решению ключи от сада наслаждений у вас изъять. Рискнете их отстаивать, мое дыхание на вас выпущу. Кожу на вашей физиономии вы цените?

Вы сейчас со мной говорите, на меня дышите, но язычки пламени у вас изо рта не показываются. Когда выдыхать пламя, а когда воздух, вы что же, регулируете? Надумали – и пламя; живот поджали, себе в груди вцепились – и не пламя… в данную секунду вы, не вцепляясь, без пламени выдыхаете, но вашу методу я ведь лишь предположил. Но черт побери, скажите мне откровенно, ОГНЕННЫМ ДЫХАНИЕМ вы и вправду располагаете?

Ну естественно, я им не одарена, улыбнулась бабушка.

А я-то не идиот, я верно в вас усомнился! – крикнул Даниэль.