Игорь Горев: Путина, ВБН… Сборник рассказов

– Втюхивайте, втюхивайте, и снова втюхивайте!

Обольщённые молодые поцеловались и поехали туром по Европе. Ах, Карерве́, ах, Фабри́с проказник, лишь в конце тура до них снизошло откровение, о чём говорил искушённый плотской любовью француз. Это произошло после пробуждения в будуаре одного из замков, где согласно преданиям почивала королевская чета. Молодожёны, позавтракав прямо в покоях с видом на поля Шампани, к полудню получили счёт. Бегло пробежав по цифрам, сложив и умножив, Бегунков схватился за голову: моя свобода в опасности! Новоиспечённая императрица, заметив печаль на лице мужа, осведомилась о причине.

– Ах, Карерве́, ах, он…, – кремовый властитель России, опутавший великую страну не менее великой сетью, грязно выругался в адрес своего европейского союзника, – вот она оказывается какая – его свобода. Втюхивайте, втюхивайте и снова втюхивайте. Не один коронованный род лишился трона, пребывая в ложном настроении: мой народ. Народ-то сам себе на уме.

– Милый, что произошло? И при чём тут Фабри́с?

Бегунков сжал плечи суженой и прохрипел:

– В Россию, и немедля!

– Объясни…, а Лазурный берег? Канны? Флоренция?..

– Нет, нет, нет – втюхивать, втюхивать и втюхивать!

Молодая покраснела и вслед за мужем первым рейсом вылетела на Родину, исполнять великий завет, дающий им видимость свободы…

Утреннюю зорьку резко разбудил будильник. Мужская рука выпросталась из-под одеяла, и нащупала кнопку. Воцарилась блаженная тишина. Алексей прислушался, не узнавая самого себя: Лежишь! Что с тобой? Ты заболел? И где твой всёсокрушающий энтузиазм: «Нас ждут великие дела!» Что!? Кто пошёл?! Куда пошёл?.. А впрочем, ты прав, – Алексей засопел, стараясь натянуть на себя одеяло. Форменный идиотизм вскакивать каждое утро и дудеть в оптимистично сипящую дудочку. Пора заканчивать этот скаутский маразм. Эти пионерские зорьки.

– Лёша, ты будешь вставать? У нас сегодня, ты не забыл, семинар, – раздался за спиной полусонный голос жены.

Ей никто не ответил, что уже было необычно. Более того попытались забрать одеяло.

– Лёша, холодно, не издевайся, верни одеяло!

– Ладно, ладно…

И снова наступает долгая напряжённая тишина, неожиданно сменяющаяся здоровым мужским похрапыванием.

– Лёша!? – В голосе супруги слышится удивление и тревога

– А, – снова из небытия выныривает сонный голос, – чего?

– Как чего? Ты здоров? Не забыл: у нас сегодня семинар, а перед этим ещё намечены встречи в салоне. Некогда спать.

– Не забыл, – голос окончательно просыпается, и в нём появляются роковые нотки апатии.

Алексей Бегунков сел на край кровати в позе замерзающего мыслителя. Супруга прижалась к мужу, и попыталась выяснить причину такого необычного поведения, она потрогала лоб и заглянула в глаза.

– Может всё к чёрту? – риторически спросил Алексей.

– Что? – не поняла жена.

– Ну, всё! Эти проклятые гонки изо дня в день. Вскочили и побежали, прямо от унитаза, как будто мы не успеем добежать до другого, и с нами непременно случится какая-нибудь гадость.

Жена ещё сомневалась:

– Ты здоров, Лёша?

– Вроде – да и вроде – нет. Горло не болит, голова, зубы тоже, однако общее состояние – подавленное. Я бы даже сказал придавленное… – Алексей помолчал и добавил, – такое, когда поздно спрашивать, что у тебя болит – уже всё равно.

Жена лёгкой ланью вскакивает с супружеского ложа, подбегает к окну отдёргивает тяжёлые шторы и, щурясь от хлынувшего света, оглядывается на мужа. Её женская интуиция подсказывает, мало хватать ведёрко – пора бить в набат. Пожар не просто далёко кровавым заревом – он рядом и вот-вот перекинется на свитое ею гнёздышко. Убедившись в этом зрительно, она быстро подходит к мужу и мягко, но решительно возлагает свои руки ему на плечи. Прямо как на картине «Старец, благословляющий инока на бой».

– Что значит, не могу? Что значит – всё к чёрту! Столько трудов и что, псам под хвост!? Ты вдумайся, на тебе вся Россия клином сошлась! Ты лидер. Бегут-то все за тобой. Без тебя гонка просуществует какое-то время и рассыплется сама собой.

– Пускай. Тем лучше. Остановятся, отдышатся, оглядятся и зададутся единственно правильным вопросом: куда бежим и зачем?

Жену охватывает лёгкая паника. Да, она была знаменосцем в своей семье. Храбрым славным терпеливым знаменосцем, идущим всегда за своим командиром. Она готова была самозабвенно прикрывать мужа на полях житейских сражений. Но опять же – прикрывать – быть рядом с ним. И никак впереди, да и подданные примут это как переворот. А это преддверие хаоса.