Александр Самойленко - Забавы деда Матвея. Сборник рассказов, повесть

– Так Афоня ее один раз в год и кормит, только когда поросенка зарежет. У нее отродясь одни уши торчат, да еще шерсть клочьями в разные стороны, – вставил вездесущий Жорка.

Любопытствуя, Григорий, а с ним и Жорка тоже подошел к окну. Измученная голодом животина как раз в это время через силу заглотила большую кость неизвестного назначения. Затем она, тупо уставившись в снег, широко расставила лапы, немного постояла так, будто борясь сама с собой и в конце концов разинув до предела пасть, выблевала кость обратно на снег.

– Пошли, – громко сказал Григорий, – че смотреть? Не зашла она ей в брюхо, и все тут…

– Э-э-э, не скажи, – остановил его Жорка. – Щас такое увидишь…

Собака завалилась возле кости всего в нескольких сантиметрах от морды и ничего окромя ее, кажется, вокруг не видела. Прошла минута-другая, и она, тяжело приподнявшись, снова схватила злополучную кость, и потом та короткими рывками зашла в ее нутро. Собака победно икнула, и ее качнуло. Судя по ее движениям, она хотела уйти. Однако не смогла сдвинуться с места и тут же свалилась, а вслед за этим судорожно потянулась.

– Ну, каково сучье племя, а? – по прошествии некоторого времени громко спросил Жорка.

Никола от удивления присвистнул. Григорий изумленно покачал головой:

– Ну и ну. Кость почти что с нее будет, и на-кась тебе… Ну и ну… Пошли-ка, мужики, за ее здравие сейчас тяпнем. Кабы не сдохла.

Раз за разом мужики выпили по две меры за собаку, после снова за Гришкин приезд, и спустя полчаса изрядно захмелели.

– Я, мужики, как говорится, на всю катушку оттянулся, – начал было рассказывать Григорий про отпуск, но почему-то замолк.

– Давай, давай, выкладывай как на духу, – пробубнил Никола. – Баб у тебя там много было?

– Да-да, расскажи-ка про баб, – пьяно подхватил Жорка. – Сказывают, на югах они сами на нашего брата лезут.

– Ха-ха-ха! – что-то вспомнив, рассмеялся Григорий.

Мужики заинтересованно вытянули лица.

– Ну?! – не на шутку рассердившись, понукнул Никола дружка.

Григорий, оборвав смех, хвастливо задрал лицо к потолку:

– Я с одной, мужики, в поезде, еще когда туда ехал, схлестнулся. Стою, значит, курю себе в тамбуре, а она выходит с тоненькой такой цигаркой во рту – и ко мне. Дайте, мол, прикурить. Я дал, а она сразу: «А не скучно ли вам? И не можете ли вы составить мне компанию?..»

Григорий, прервавшись, опять засмеялся.

– Да не тяни ты резину, короче давай, – запсиховал Жорка. – Было что или нет?..

– Было, еще как было-то! – воскликнул Григорий. – Поезд идет, вагон качается, а мы с ней на нижней полке… Честно говоря, мужики, пока не приноровился, не очень мне поначалу нравилось. Но уж потом… Когда я понял, что к чему, и подстроился под вагон, тогда дело пошло, и, скажу вам, удовольствие я получал обалденное… Всю дорогу почти кувыркались мы с ней, до конечной станции.

– Брешешь ты, Гришка, – хмурясь, сказал Никола и, предупреждая возражения, вытянул в Гришкину сторону руку, словно пытаясь закрыть тому ненадолго рот. – Это что же получается, один, что ли, ты с ней в вагоне ехал?

Григорий, прежде чем ответить дружку, посмотрел на него снисходительно:

– Дурак ты, что ли, Никола? У меня же не хухры-мухры, билет-то ведь в купейный вагон был. А она, как баба самостоятельная и денег куры не клюют, арендовала у проводника служебное купе. Так что, Никола, не вру я. За весь вагон не скажу, наверно много народу было, а вот мы с милашкой одни в купе ехали.

Никола с сомнением покачал головой, но, ничего не сказав, взялся разливать водку.

– Что-то я за тобой, Григорий, раньше такой прыти не знал, – заметил Жорка. – Не похоже, чтобы Наташка твоя ходила умиротворенная. Иной раз при встрече глянешь на нее и такую тоску в глазах отметишь, что самому неуютно сделается.

Григорий, в один глоток осушив свой стакан, занюхал водку куском хлеба и проговорил доверительно:

– Да что Наташка?.. Деревенщина, да и только. Подумаешь – телефонистка. Посмотришь на нее вблизи – сразу все желание пропадает. Разжирела за нынешний год слишком. Вот дамочки там, на курорте, – самый смак. У меня сразу три их было, и со всеми я по-разному. Они, друг Жорка, такие приемчики знают!.. Ты б сам без устали сутки напролет занимался бы этим делом с ними.

– Это, выходит, ты одновременно с тремя в постель ложился? – удивился Никола и, опять сомневаясь, снова покачал головой. – Ты же не… Ты ведь такой же, как и мы, пьяница, Гришка. Путевка тебе из райцентра, наверно, по ошибке досталась. Ничем ты не лучше других, передовик хренов!