Дмитрий Иващенко - О Хрюнвальде и не только. Сказка для детей среднего, взрослого и пожилого возраста

– Я давно живу на этом свете, и неплохо узнал людей, поэтому понимаю, что нельзя заставить человека выбрать путь, даже если знаешь, что на этом пути он будет счастлив. Если Вам, мой мальчик, милее тот мир, где умерли Ваши родители, а Вы были одиноки – возвращайтесь. Но Ваша родина – здесь. Здесь родилась Ваша мать, здесь родился Ваш отец. Ваши прадеды создавали Дастан по крупицам. Я не вправе решать за Вас, но могу дать хороший совет. И он Вам уже известен.

– Нет, вы как хотите, но я это не надену! – Хрюн бегал по комнате, размахивая коричневыми штанами. – Жёлтое спереди, коричневое сзади, это даже уже не смешно!

В дверях его комнаты стоял Клод Бодес, к ногам которого жались еноты, не любящие пропускать бесплатных зрелищ. В кресле, в углу комнаты, сидел Барбер. Он держался рукой за голову и улыбался.

Бодес тоже улыбнулся: – А какую цветовую гамму Вы предпочитаете в это время года?

Хрюн застонал: – Да хоть чёрное, хоть белое, но… – он стушевался: – Да неважно, их ведь уже не перекрасить.

– Почему нет? – с родительской интонацией ответил господин Бодес и наклонился к енотам: – Фрам, как считаешь, стоит перекрасить штаны Хрюнвальду?

Фрам обстоятельно кивнул.

Бодес прошёл в комнату и провёл рукой над штанами, брошенными на кровать. Штаны на глазах становились чёрными. – Так лучше?

Хрюнвальд как зачарованный смотрел на свои новые, иссиня-чёрные штаны.

– Спасибо. Я до сих пор не привык, что в моей жизни появилась магия.

– Не за что. Одевайтесь и жду вас обоих у себя в кабинете.

– Наряжайся, принцесса, и догоняй. – Барбер встал и вышел.

Через пять минут Хрюн в бледно-жёлтой рубашке, чёрной кожаной куртке и магически-чёрных штанах был в кабинете Всевидящего Бодеса. Барбер уже был тут.

– Итак, господа! – Начал волшебник: – Вы отправитесь в Дхар-Дастан, но возможно Хагена там уже нет. Придётся его нагонять. Я дам вам небольшую сумму на еду и накладные расходы. Двести крон думаю будет достаточно. По сотне на едока. Но в силу некоторых, хмм, обстоятельств Барбер не сможет сопровождать Вас, Хрюнвальд, в самом городе. Вам придётся действовать самому. Финансовый аспект, я полагаю, лучше доверить Барберу. – Бодес взял со стола мешочек и протянул рыжебородому: – Он даст Вам некую небольшую сумму, чтобы Вас не ограбили. Возьмите блокнот и карандаш. Записывайте, если услышите что-то незнакомое или непонятное. Ваш друг Вам потом объяснит, о чём шла речь.

Сегодня ночью я вынужден буду уехать по срочному делу, поэтому утром мы уже не увидимся.

Желаю удачи! А теперь ступайте отдыхать. Если что-то понадобится, обратитесь к Селесте или Фраму.

Маг поклонился и компаньоны поняли, что аудиенция окончена. Кивнув в ответ, они вышли.

И была ночь, наполненная для Хрюнвальда страхами и переживаниями, и было утро, наполненное суетой и сборами. И был день. Солнце уже припекало, хотя ещё не достигло полуденного апогея. Хрюн неуверенно шагал за Барбером, поминутно проверяя всё ли необходимое он взял.

Барбер заметил такое странное его поведение.

– Не звени нервами, Малой, мы ж не женить тебя ведём. Столицу свою посмотришь. Неплохой город, кстати. Никто тебя не обидит. Только за языком следи, когда будешь представляться. И страже на входе в город в глаза не смотри. Они наглых не любят. Как войдёшь, топай на центральную площадь, найдёшь там Хью Три Ноги, у него спросишь про Хагена. Хью всё знает, что в городе творится.

Хрюнвальд тут же записал имя в блокнот.

– Если за вечер не успеешь, заночуешь в городе, утром меня найдёшь, я на берегу буду. На тропинке, ведущей в порт.

Хрюн записал и это.

– Ещё деньги тебе нужны будут. – Барбер остановился и сунул руку в карман. – Вот тебе пять монет. Только не размахивай ими. Это недельная зарплата большинства горожан.

– А ты точно не можешь со мной пойти? – тихо спросил Хрюнвальд.

– Сам-то как думаешь?

– Ну да, прости. Тебя же Бальзамир ищет.

Когда показались городские ворота, Барбер ещё раз показал пальцем, где он будет находиться и пожелал удачи.

Перед воротами сидели несколько попрошаек. И когда Хрюн проходил мимо, кто-то схватил его за рукав. Хрюн опустил глаза. Чумазая девочка, лет шести, с грязным вязаным медвежонком подмышкой. Её платье было не стирано самое меньшее полгода. То ли матери было глубоко наплевать на ребёнка, то ли это был некий образ, для вызывания большей жалости. Разбираться Хрюн не хотел, но отцепляться девочка не собиралась. Хрюн порылся в кармане и выбрав одну монетку подал ей.