Иван Катков - Еще один день. Сборник рассказов

В кармане завибрировал мобильник. Студент достал телефон и глянул на экран.

«Я скучаю, малыш (((скорей бы вечер. лю тебя***»

Юноша спрятал телефон.

Свернул на улицу Свердлова, прошел мимо гаражного кооператива и оказался у высоких металлических дверей мастерской. Постучал.

– Входите, не заперто, – услышал Максим знакомый голос.

Толкнул плечом тяжелую дверь и вошел.

В мастерской пахло моторным маслом и древесной стружкой. В углу мерно гудел электрический щиток. Над ним крепился выцветший плакат с изображением Лады десятой модели.

– Здорово, дядь Миш, – громко сказал студент.

Столяр сидел на огромном верстаке и шкуркой зачищал плечики для одежды. Это был крупный пятидесятилетний мужчина. Лысый, с седыми вислыми усами и глубоким шрамом на лбу. Грязная рубашка наполовину расстегнута, грубый медный крест на рельефной груди.

– Ну здоров, коль не шутишь, – ответил столяр, не отрываясь от своего дела, – где пропадал – то? Чет не видать тя давно.

– Да, дела были, – отмахнулся юноша, – учеба, сессия…

– Эх, епт, деловой какой стал, ты погляди.

Столяр молодцевато спрыгнул с верстака и убрал плечики в ящик. Из кармана рубашки вытянул сплющенную пачку «Тройки». Чиркнул спичкой, закурил.

– Слушай, дядь Миш, – Максим присел на табурет, забросив ногу на ногу, – просьба у меня к тебе небольшая.

– Что такое? – сплюнул сквозь зубы Миша и уронил пепел в консервную банку.

– Вещицу одну надо починить. Ты ведь у нас все можешь. Если че, за мной не заржавеет.

– Ой, отвяжись, – нервно махнул рукой столяр, – не до тебя сейчас. Работы, вон, завал. Не разгребу никак.

– Дядь Миш, позарез надо.

– Сказано тебе – нет. Некогда мне.

– Ну дядь Миш, выручи в последний раз, ну будь ты человеком, – заскулил Максим.

– Ладно, хрен с тобой, – недовольно пробурчал столяр, – показывай, что там у тебя.

Студент вынул из кармана целлофановый сверток и протянул Мише.

Развернув целлофан, столяр увидел человеческое сердце. Редко подрагивая, оно источало бурые сгустки крови.

– Хм, дела, – усмехнулся Миша в усы, положил орган на ладонь и несколько раз подбросил, – что, не фурычит?

– Не чувствует совсем ничего, загрубело, – сказал Максим, пожимая плечами.

– Да уж вижу, – ответил столяр, рассматривая сердце, – вон как скукожилось все…

Вдруг сердце выскользнуло из его крючковатых пальцев и шлепнулось на верстак, подняв небольшое облачко пыли.

– Тьфу ты, епт, – дернул головой столяр и поднял сердце.

– Ну так как, – еле сдерживал себя юноша, – починишь – нет?

– Отчего же нет? Можно… К завтрему будет готово.

– Ты не понимаешь! – рявкнул студент, – мне сегодня нужно! У меня свидание вечером!

– Ну – ну, сбавь обороты. Вижу, что очень надо… Ладно, обожди мальца, щас сделаю.

– Пойду, на улице подожду, – отворачиваясь, пробормотал студент, – душно тут у тебя…

Через десять минут столяр приоткрыл дверь и жестом подозвал Максима:

– Все готово. Принимай работу.

Максим бережно обернул сердце целлофановым пакетом и спрятал в карман ветровки.

– На вот. Будет пошаливать – коли, – сказал столяр, протягивая Максиму упаковку с ампулами.

– А что это?

– Это сыворотка специальная. Шурин из Москвы прислал. Синтетика, конечно, но где теперь сыщешь натуральное сырье…

– Да что за сыворотка – то?

– А бес ее знает, – пожал плечами столяр, – знаю только, что в составе доброта, любовь, нежность и сострадание. Говорят, помогает. Мне она уже ни к чему, я старый, а ты молодой, бери, пригодится.

Студент взял ампулы, поблагодарил столяра и вышел из мастерской.

Так получилось, что я стал бомжем. Лерка, как и грозилась, забрала ключи от квартиры и сбежала к родителям. Пойти мне было некуда. Обзвонил друзей. Безрезультатно.

Еще раз подергал дверную ручку, мало ли… Присел на лестницу в подъезде и закурил вонючий «Дукат». Бледно – зеленые стены нагоняли тоску.

Докурил, спустился на третий этаж, и сел на корточки у батареи за ржавым мусоропроводом. С шумом открылась металлическая дверь. Из квартиры вышла полная женщина в халате и скрученным, точно кремовый рожок, полотенцем на голове. Открыв забрало мусоропровода, она выбросила распухший полиэтиленовый пакет.

– Наркоманы чертовы, – пробубнила тетка.

С утра, перед работой, я опохмелялся, в обеденный перерыв добавлял, ну а к вечеру принял еще.

Глаза слипались. Ребристая батарея грела спину. Я уронил голову на колени и задремал. В кармане задрожал мобильник. Предательски бодрая и громкая мелодия из «Супер Марио» эхом разлетелась по подъезду. Мне бы его прыть, этого усатого водопроводчика из детства. Кряхтя, и едва не опрокинувшись на бок, достал телефон.