Софья Лебедева - Он не просил меня ждать. Рассказы

Тогда его уже бывшая жена заплакала, не выдержав напряжения, через пару секунд я положила трубку и заревела сама. Больше она не звонила. Я вспоминала этот мучительный год, когда я стала находить у себя седые волосы, и подвывала, обняв себя руками, и раскачивалась из стороны в сторону. Так продолжалось долго, и, в конце концов, я заснула в луже грязной воды и с телефоном на коленях. А когда я проснулась, наступил уже новый день.

На пересечении двух улиц, там, где сквозь ажурную решетку городского парка можно увидеть яркую витрину магазина для новобрачных, есть мало кому известная калитка – еще один вход в парк. Эта калиточка с одной стороны почти скрыта сильно разросшимися кустами, с другой стороны ее загораживает какой-то аттракцион. К тому же к ней не ведет ни одна из многочисленных аккуратных дорожек в парке. Поэтому сюда мало кто заглядывает. Но если войти в нее – становится ясно, что молодежи из близлежащих домов и учебных заведений хорошо знакомо это место. Кто-то притащил сюда несколько скамеек, явно из тех, что стоят вдоль аллей парка, и даже большую урну. Днем это – «курилка». А вечерами, когда стемнеет, здесь собирается небольшая «тусовка» из посвященных. Посторонние редко сюда заглядывают. Взрослые – еще реже. Иногда забредают маленькие дети, убежавшие из-под присмотра своих гуляющих в парке мамаш.

Летним днем, когда жара уже сменяется вечерней духотой, там, возле самой ограды, стоял маленький мальчик и внимательно разглядывал происходящее на улице. На тротуаре медленно собирались зеваки, но между ними еще можно было разглядеть лежащее ничком на асфальте тело. Судя по длинным волосам и фигуре, это была молодая женщина, скорее даже девушка. Кто-то из наблюдателей догадался вызвать «скорую», но в этот момент в парке раздались истерические крики, а еще через минуту на полянку из кустов вывалилась растрепанная женщина и схватила ребенка за руку. Видимо, это была мать. Выговаривая ему с явным облегчением в голосе, она, не обращая внимания на сборище людей, потащила мальчика прочь.

Сначала я спал. Просто спал. Мне было хорошо и уютно. Впереди была моя жизнь, и я точно знал, что буду в ней победителем. Но скоро в мое сонное существование стали прокрадываться ее кошмары. Очень быстро я понял, что она собирается меня убить. И ничего не мог сделать, чтоб помешать этому – я был еще слишком мал, попросту никто и ничто, она не слышала моих просьб и криков. Я чувствовал, что она не хотела этого и сама, но на ее волю давила другая, более сильная, и она покорно подчинилась ей. А ведь я должен был быть ей ближе всех… Тем не менее, она не дала мне даже маленького шанса на жизнь. Иногда мне чудился чей-то мягкий голос, с недоумением и тревогой предупреждавший меня о чем-то, неодобрительно относящийся к моей ярости, к моему стремлению жить – именно здесь и именно сейчас. В ответ я мог лишь открывать рот в беззвучном крике протеста.

Я не хотела этого. Но кто в это поверит? Когда-то – это было давно – я верила в то, что не буду совершать таких глупых ошибок. Я верила, что моя жизнь будет иной, как многие до меня, и, как многие до меня, ошибалась. Мне было страшно, когда я поняла, что случилось. Мне надо было справляться с этим самой. Мне самой надо было выбирать, чего я хочу. Как будто выбирать легко. Особенно делать такой выбор. И я выбрала то, что было проще всего – спокойствие для всех.

Такое довольно часто случается. Молодая девушка из «хорошей» или просто «нормальной» семьи, вдруг оказывается беременна. В ужасе родители, в ужасе девушка, в ужасе ее юный друг, надеявшийся, что «развлечения» пройдут бесследно и вовсе не жаждущий пока обзаводится семьей и писклявым отпрыском. Всех устраивает только один вариант – аборт. Может быть, сама девушка имеет что-нибудь против, но подчиниться намного проще. В конце концов, и она понимает, как прекрасно все устроилось. Все счастливы. Все довольны. Скоро все забывается.

Нет, у меня все было не так. Мне было не пятнадцать, не семнадцать и даже уже не двадцать лет. Если не считать того, что жила я с родителями, материально я от них не зависела. Но зачем мне проблемы? Один день в клинике – и все. Так говорил он мне, и я старалась ему верить. Без лишних осложнений. Ему тоже не были нужны мои проблемы. А мне было страшно, боже, как мне было страшно. И плохо. Большинство моих подруг – все – успели пережить «это» как минимум раз задолго до меня. И я думала, что теперь «это» со мной уж точно не случиться. К тому же говорили, что у меня «там» какие-то проблемы… И вдруг – раз! «Скоро вы станете матерью». А кто-нибудь спросил меня, хочу я этого или нет? И жалко же маленького, боже, как жалко…