Александр Гусаров - На изломе. Роман и повесть

Валерка на первом курсе имел с ней довольно близкое знакомство. Тогда у него было несколько неудачных попыток сдать ей зачёт. И когда Клавдия ушла на больничный он договорился о пересдаче другому преподавателю. Купил большой букет цветов, коробку конфет и скоро долгожданное «зачтено» красовалось в его зачётной книжке.

В предвкушении отпускных летних дней с солнцем, заливающим палящими лучами горячий песок на пляже с полуобнажёнными девушками Валерка после успешной сдачи зачёта субботним вечером шёл мимо учебного корпуса в направлении контрольно-пропускного пункта. На широкой дорожке ему навстречу спешила Клавдия Семёновна.

Она никогда не жалела личного времени и выходных дней для своих курсантов, посвящая себя углубленному изучению предмета и искренне полагая, что тем это было просто необходимо.

Валера, завернув голову, прошагал мимо.

– Калинеченко! – услышал он за своей спиной её голос. – Ты почему не здороваешься!?

То ли он действительно её не заметил, то ли сделал это умышленно, но он удивлённо оглянулся назад и с лёгким пренебрежением ответил.

– Извините, я вас не заметил. Здравствуйте…

– Здравствуй! А ты почему химию не приходишь сдавать? – спросила она.

– Я уже сдал, – небрежно бросил он и, повернувшись к преподавателю спиной, заспешил на контрольно-пропускной пункт, чтобы уйти в увольнение.

Ни слова не сказала ему в ответ Клавдия Семёновна. Она лишь молча зашуршала длинной чёрной юбкой на пути к своей любимой аудитории. Но даже в этом шорохе слышалось что-то зловещее для беспечного курсанта.

В понедельник Валерка узнал, что Клавдия зачеркнула его фамилию в ведомости, сдаваемой в учебный отдел, мотивируя это тем, что она лучше знает у кого из её подопечных какие знания.

Ему пришлось на неделю задержаться и обивать пороги кабинета химии. С той поры, он стал здороваться с Клавдией Семёновной чуть ли не сразу, едва её фигура появлялась в поле зрения. Зачёт он тогда всё же получил. Но неделю отпуска невозможно компенсировать никакими благами.

В этот раз план сдачи экзамена был разработан до мелочей. Поступали предложения подмешать Клавдии в графин с водой снотворного, и пока она будет спать проставить оценки в ведомости. А когда она очнётся поставить её перед фактом, что она ставила отметки в здравом уме и светлой памяти, а то, что всё забыла это уж не их вина.

После не продолжительного обсуждения идея была отвергнута. Пользоваться шпаргалками было чревато – Клавдия видела курсантов как на ладони, глаз у неё был острый к тому же вооружённый мощными окулярами.

К счастью для ребят, обдумывавших эту рискованную операцию, высоко над дверью учебного класса был ряд стеклянных окошек. Было решено, что один из курсантов стоя на двух стульях через окно узнает номер билета у попавшего в затруднительную ситуацию товарища и потом на пальцах, с помощью специально придуманных жестов, передаст ему ответы. Так как всё будет происходить в коридоре учебного корпуса, ещё двоим, поручалось страховать «суфлёра» по обеим сторонам.

На случай, если в трудную ситуацию попадут сразу два или три человека, а всего к ответу готовились пятеро, на стулья должны были подняться помощники. Количество окошек это позволяло. Первому отвечавшему было труднее всего, поэтому сначала шли отличники учёбы или те на кого падёт жребий, а уж они волей неволей обязаны были изучить пройденный материал.

Женя вошёл в класс и доложил о прибытии.

– Берите билет, – сухо проронила «Изергиль».

С первым вопросом ему не повезло, речь шла о высокомолекулярных соединениях – полимерах. Второй вопрос говорил о валентности. Третьим была задача, с ней Женя справился на удивление легко. А вот после повторного прочтения первых двух он почувствовал, что поплыл ко дну. Женя поскрёб в уголках памяти и кое-какие мысли и формулы изложил на листочке со штампом. Но материала для полноценного ответа было явно недостаточно. Женя оглянулся по сторонам, дыша и трепеща, словно рыба, выброшенная на лёд. Его взгляд устремился на окошки над дверью. В небольшое квадратное стекло смотрела улыбающаяся Валеркина физиономия. За спиной, сидевшего впереди Якимова Коли он лихорадочно показал на пальцах номер билета. Валера исчез. Несколько мгновений показались Жене вечностью. Но через секунды Валеркины пальцы начали обозначать замысловатые формулы. Таинственные химические знаки покрыли лист бумаги с обеих сторон. Женя едва успевал записывать. Через пять минут он был готов к ответу.