Александр Щербаков-Ижевский - Рыжебородый план Барбаросса. Серия «Бессмертный полк»

Но ленинградцы вышли на трудовую повинность для устройства рубежей обороны от Финского залива до озера Ильмень (два рубежа длиной 175 километров каждый и 10—15 километров друг от друга). Ежедневно работало около 150 тысяч человек.

За уклонение от работ полагалось шесть месяцев тюрьмы или штраф 3000 рублей. Немцы сбрасывали листовки с текстом: «Дамочки! Не копайте ямочки! Всё равно пройдут наши таночки!» Советские люди от написанной ахинеи в листовках приходили в неописуемый восторг.

Но под Лугой всем было весело. Дивизиям бегущим от немецких «таночков» и дамочкам на каблуках (?), рывшим окопы. Впоследствии, эта фраза из тех самых листовок войдёт в историю Великой войны.

То, что научились делать красные командиры-заливать кровью врага, пока, на практике осуществить не удавалось. Немцы ударили на Новгород, озеро Ильмень, на Старую Руссу. Два путепровода-моста у Ивановского мы сдали целыми и невредимыми. В который уже раз профукали стратегически важные объекты.

Обмундирования не было. Винтовка-только у старшего, у остальных-ничего. На складах винтовки были канадского производства, иногда учебные-с просверленной казённой частью. Да это всё не имело никакого значения. Всё равно на передовой патронов не было.

Уже к концу 22 июня 1941 года немцы захватили переправы через Неман. Советская оборона была прорвана сразу на нескольких направлениях.

Главное.

Красные командиры не организовали взаимодействие между частями и бились в отрыве друг от друга. Танки без пехоты, пехота без танков и каждый сам по себе. По-Жуковски.

Да и система взаимосвязи была полностью нарушена, а централизованное управление войсками было нашим Генштабом полностью утеряно!

К концу 1941 года немцы разгромили 186 советских дивизий. Это 109% к имевшимся на 22 июня. От кадрового состава осталось 8%.

Поэтому до самого окончания войны кадровую армию формировали неподготовленным ополчением. И сразу в бой.

Красная Армия времён Второй мировой войны, вне сомнения, была Армией Народного Ополчения.

Смог бы что-либо сказать в своё оправдание, на то время начальник Генштаба товарищ Жуков и главнокомандующий товарищ Сталин, по казахскому акыну Джамбулу – «счастьеносец»?

Неужели Жуков был предателем? Или дураком? Или то и другое в одном «букете»? А если в сочетании и вместе с Великим и непогрешимым «счастьеносцем? Или каждый по отдельности?

И скажите мне при таком раскладе, как нашу всенародную драму воспринимать? «При вопиющей бездарности наших командиров и преступной безалаберности, граничащей с предательством», а причём здесь вообще коварный «рыжебородый» план «Барбаросса»?

Лучше назвали бы его «Дунькина радость» и не было бы так обидно за дураковатые наши ошибки. Якобы, схлестнулись два психопата, сукина сына, дауна и месили бы они друг друга почём зря не на жизнь, а на смерть… Правда, при таком раскладе, как обычно, чубы у холопов летят. Но вы же знаете, что в таких случаях это неизбежно. Так всегда бывает. Зато никаких обид за Державу.

И действительно приемлемо, вместо плана «Барбаросса»…

Achtung! Achtung! Doiche soldaten! Geen bitte auf Moskau off plane «Dunkina radost»!

Schneller! Schneller! Schneller!

Каково, а? И никто бы в мире над нами, над бездарностью наших верховодов и военачальников не потешался. Против «Дунькиной радости» были бы «Ванькины сладости». А супротив этого не попрёшь…

Накануне Великой Отечественной войны, как никогда крепла дружба между потенциальными врагами СССР и Германией.

Параллельно с подготовкой к неизбежной войне кремлёвские вожди вовсю заигрывали с фашистами. Как у ветреной барышни с заниженной планкой социальной ответственности: «Даю всем, кто платит».

Советский Председатель Совнаркома В. М. Молотов (второй человек в государстве) направил телеграмму имперскому министру иностранных дел Риббентропу: «Я получил Вашу информацию о вступлении немецких войск в Варшаву. Я прошу Вас передать правительству Третьего Рейха мои поздравления и приветствия».

Вот такая межправительственная идиллия наблюдалась. А что вы хотите? Один тиран оказывал корректное внимание другому при достижении очередных имперских замыслов.

Германские и советские военные ведомства обменивались советниками и офицерами связи для координации совместных действий.