Леила Хомерики - Кровавая Мэри. Детективный роман

2. Тимур Арбатов.

3. Гриша Тарасов.

4. Кира Шевченко.

5. Борис Зарубин.

6. Таня Зарубина.

Внизу приписала имена счастливчиков, не пришедших на смертельный ужин.

1. Ия Малышева – ваша покорная слуга.

2. Лола Демидова.

3. Никита Соколов.

4. Катя Кучумова.

5. Кирилл Кучумов.

6. Вадик Долинский.

7. Света Долинская.

Начинаю с последних – муж и жена – Вадик и Света Долинские, друзья Тимура. В момент убийства они находились на вокзале. Уезжали в город Сочи. Добраться до Огорёво, подсыпать в стаканы яд и вернуться обратно на вокзал они успели бы только на «Мессершмитте». Чета Долинских вне подозрений.

Вторую пару – Катю и Кирилла Кучумовых – я знаю прекрасно. Они находились дальше Долинских, в Кушадаси – курортном городке Турции, где и поныне отдыхают. Вряд ли они знают вообще об Огорёвской трагедии.

Остаются три подозреваемых – я, Лола и Никита.

Весь тот злосчастный вечер Лола провела дома. У неё сломался передний зуб. Зияя чёрной дырой во рту, закомплексованная Лола не то что в Огорёво, мусор бы не вынесла в собственный подъезд.

Что касается Никиты Соколова (он же Кит, он же Сокол), с семи до восьми он находился на деловой встрече. Этот факт подтверждают весьма компетентные мужи, присутствовавшие на той встрече. Никита собирался приехать в Огарёво, но позднее, о чём предупредил Соню.

Остаюсь я. Но я никого не убивала. Сомневающихся могу познакомить с водителем микроавтобуса и стариком с вонючим сыром, в ногах которого болталась до Огорёво.

Закусив кончик карандаша, уставилась на список. Шесть человек туда, шесть сюда, а мне куда ткнуться, мой дедуктивный поезд застрял в туннеле. Единственное, что знаю наверняка – я не убивала. Моя рука механически вырисовывает въезжающий в туннель поезд.

Скоро прибудет следователь, я готова сотрудничать с правоохранительными органами, но надежда на успех равна нулю. Горячий след преступления успел охладиться, поводов для оптимизма мало.

В три часа раздался звонок. На пороге высился мужик в пыльных туфлях.

Добрый день, майор Шпагин.

У большого майора и голос соответствующий – громоподобный, будто мифологический Зевс вещает на русском языке. На белой сорочке болтается синий галстук, только мазохист может рисоваться галстуком в такое пекло, если хотел произвести впечатление, как минимум должен был почистить туфли. «Настоящий мужик должен быть грозным и слегка неряшливым», – сказала бы Соня. Я тоже не люблю стерильных мужчин, но грязная обувь раздражает. Зато глаза у майора красивые – большие, тёмные, с длинными ослиными ресницами.

– Я обращался к вам две недели назад, но тщетно… – начал он.

С трудом вспоминаю тогдашний ажиотаж: полиция, прокуратура, соседи, родственники, крик, плач, брезентовые носилки. Какой-то толстый майор тоже околачивался. Но этот не толстый, этот здоровый, как саванский носорог.

– Заходите, – приглашаю в дом здорового майора.

Тот неуклюже втискивается в мою маленькую квартиру.

– Садитесь, – указываю на кожаную тройку.

Тройка у меня немецкого происхождения, приобретённая в магазине уценённых товаров. 800 долларов отгрохала, но осталась весьма довольна. Большое дело, если какой-то Фриц тёрся задницей о натуральную кожу моего дивана, ведь покупают подержанные машины? А я купила мебель. Вот носить подержанные вещи не могу, говорят, что одежда впитывает ауру прежнего владельца. Не исключено, что у мебели тоже своя аура, но я вроде ничего плохого не чувствую.

– Ваше имя, майор? – спрашиваю и жду, когда он скажет что-то типа Илья Муромец.

– Сергей, – майор смирно произносит своё заурядное имя.

– С чего начнём, Сергей?

– Когда в последний раз видели Сильвию?

– Какую ещё Сильвию?

– Арбатову Сильвию Владимировну, – углубился в папку майор.

– Ааа, Соньку? – вспомнила официальное имя Сони.

В школьном журнале тоже была зафиксирована Сильвия. Им наградил Соньку влюблённый в итальянскую актрису отец. Из-за выходки отца Соня злилась на всю Италию, а конкретно на незнакомую Сильвию, оказавшую ей медвежью услугу.

– Как вам будет удобно, – снизошёл Сергей.

– Накануне убийства она звонила и пригласила на ужин.

– До этого не встречались?

– В Америке ведь находилась?!

– Не знаю, не знаю… – в нос бубнит майор. – Однако ваши друзья успели встретиться друг с другом, например, Кира Шевченко за неделю до смерти находилась на даче у Сони Арбатовой.

Что значит «находилась»? Почему не позвали меня? Мою многострадальную душу царапает паук ревности. Соня находилась в Москве и не позвонила мне, самой близкой подруге? Этот носорог должен сообщать время и место встречи моих друзей? «Не стоит злиться, – одёрнула себя, – кто знает, по какому поводу Кире понадобился практицизм Соньки, тем более она намекала на какие-то невероятные сплетни». Ясно, меня посчитали некомпетентным человеком, а я умная, особенно в чужих делах.