Василий Карасев - Пророчество Носа Дамского. Космическое и вполне земное фэнтези

– Симпатяга! – испуганно позвал я. – Симпатяга, ты меня слышишь? Что случилось?

– Всё в порядке, сэр, – раздался смущенный голос Искусственного разума.

– А что это было? На нас кто-то напал?

– Нет—нет, сэр, – успокаивающе произнес Симпатяга, – всего лишь маленькая… э… техническая неполадка. Можете не беспокоиться, она уже устранена.

Я оглянулся на Генриха, тот все еще стоял с опущенными листьями и, казалось, подрагивал.

– Так, – заявил я. – Будь добр, пожалуйста, дать подробный отчет о происшествии.

– Вы ко мне обращаетесь, сэр? – сделал попытку увильнуть от ответа Симпатяга.

– Нет, к Генриху! – взорвался я. – Он, между прочим, три… нет, четыре здоровых листа потерял! А я восемь килограмм нервных клеток!

– Сэр, вы не могли бы пройти в рубку?

Я решительно направился в рубку, обуреваемый самыми мрачными предчувствиями. Это только так говорится: маленькая неполадка. А на самом деле наверняка какая-нибудь нужная и дорогостоящая штука полетела. Около входа я столкнулся с взволнованной Кларой. Видно было, что и ее напугал этот страшный звук, руки женщины слегка подрагивали, а на плечах был лишь ночной халат – еще пару минут назад Клара безмятежно спала у себя в каюте. В рубке было тихо. На большой мягкой подушке, брошенной на пол, удобно устроился Маленький Карл с перемазанным шоколадом лицом. Увидев нас, он тихонько улыбнулся, вытащил из нагрудного кармана носовой платок и протянул Кларе. Та облегченно вздохнула и принялась вытирать морщинистую рожицу карлика.

– Что тут произошло? – потребовал я объяснений.

– Прежде всего, сэр, мэм… я приношу свои искренние извинения за причиненное неудобство, – тут же отозвался Симпатяга.

– Неудобства! – возмущенно фыркнул я. – Да лучше б на меня шагающая мельница пройдохи Бейру наступила!

– Мельницы Бейру не наступают на людей, – поправил меня Искусственный разум. – Их обучают этому еще когда чертежи делают. А мистер Бейру не пройдоха, а всеми уважаемый…

– Ты мне зубы не заговаривай! Что здесь случилось?!

– Видите ли, сэр, – тяжко вздохнул Симпатяга, – мы просто беседовали с Маленьким Карлом и…

– Как это беседовали? – не понял я. – Он же немой.

– Совершенно верно. Но на простые вопросы он может отвечать с помощью своего кларнета.

Я вопросительно посмотрел на Клару, и та кивнула головой.

– Покажи нам воду, – попросила она карлика.

Тот с готовностью потянулся за кларнетом и за несколько секунд виртуозно изобразил звонкую весеннюю капель, шум прибоя, крики чаек над морской волной и даже мелкий моросящий дождик.

– Именно так мы и беседовали, – подтвердил Симпатяга, – я просил его изобразить все более сложные вещи: радость, грусть, влюбленность… и…

– И? – настойчиво спросил я.

– И случилось непредвиденное… —выдавил из себя Симпатяга.

– Что непредвиденное? – настаивал я.

– Мне внезапно пришло в голову… Вообщем, я хотел, чтобы вы тоже это услышали и включил корабельный динамик.

– Мы услышали! – заверил я его. – Но вот что мы услышали, я добиваюсь от тебя уже битый час.

– Вообщем… ну…

– Симпатяга!

– Сэр, это было моё стихотворение, – жалобно пробормотал он, – я прочитал его Маленькому Карлу, а он изобразил на кларнете…

Несколько мгновений я стоял, не в силах выдавить ни единого звука, затем издал нечто среднее между кудахтаньем курицы и веселым хрюканьем и, наконец, упал в ближайшее кресло и громко захохотал.

Незадолго до полудня, отослав и приняв целый ворох сообщений, я устало откинулся на спинку кресла и удовлетворенно заметил:

– Ну вот… теперь мы никому и ничего не должны. Мафиозный земляк наших гостей не поскупился – хватило, чтобы рассчитаться со всеми нашими кредиторами. Хорошо-то как, а?!

Симпатяга промолчал. После утренней истории он был явно не в духе.

– Кстати, я тут наткнулся на рекламу одного продуктового он—лайн магазина, – сообщил я. – Представляешь, они официально торгуют тефлонским педжикаклем. Тем самым диковинным зверем, про которого ты мне рассказывал на прошлой неделе. Ну, помнишь, у него мясо содержит алкоголь. Так вот, я заказал два ящика консервов, может когда и сгодятся.

Ответом мне была полная тишина.

– Симпатяга, ты что уснул? – не выдержал я.

– Нет, сэр, – грустно ответил он, – вы же знаете, я не умею спать.

– Да брось ты! Подумаешь, одно неудачное стихотворение. Нашел о чем переживать!

– Я считал его лучшим, – замогильным голосом произнес Симпатяга.