Владимир Буров - Граф – М

Пока они молча шуршали за кустами, Наташа обратилась к лесникам – как она мне объяснила – с речью:

– Следующий будешь ты! – показала она пальцем на рыжего Юру. И добавила: – Со мной. – А между прочим выпила уже почти всё шампанское. Правда, оно было холодное, хотя и без льда. Но первую бутылку можно пить и без льда, если оно только что из холодильника.

– Заткнись, ты, кобыла! – рявкнул Женя.

– Нет, нет, не кобыла, – заторопился Юра, так как испугался:

– Сейчас ведь обломают весь уже начавшийся кайф.

– Он оговорился.

– Пусть извинится, – сказала Наташа.

– Не буду, – сказал капитан, который никак не мог стать майором: его уже выгнали из военкомата, а за одно и из всей остальной армии.

– Ну, ты чё, – обратился к нему миролюбиво Юра, – хочешь, чтобы я опять уехал на свою лесопилку, никого не трахнув предварительно?

– Ладно, извини, – крякнул Женя, – я больше так делать не буду.

– А как ты будешь? – спросила Наташа.

Он поставил перед собой руки в боксерскую стойку. Правда, пока в сидячую.

– Пусть извинится, – повторила Наташа.

– Хорошо, хорошо, – сказал Женя, видя разочарованное лицо Юры, что, мол, трахаться уже больше ни с кем не придется. А мысленно, он ведь трахнул здесь уже многих.

– Не так, – сказала Наташа.

– А как?

– Поцелуй меня сюда, – она подняла юбку.

– Лучше ты у меня отсоси, – выдал Женя-боксер. Не боксер, а просто пока что кандидат в мастера спорта. Правда, не пока, а уже навсегда, так как капитаны, не ставшие майорами в дальнейших спортивных достижениях не нуждаются.

– Ты сам это сказал, – сказала Наташа, – я тебя за язык не тянула. – И добавила: – Пойдем.

Они уже хотели юркнуть в кусты, в сторону противоположную той, откуда еще не вернулся Миша, когда Наташа вдруг хлопнула себя по лбу:

– Чуть не забыла!

– Что? – удивился Женя-боксер.

– Отдай ему тысячу-то, чтобы я уже знала:

– Бабло-то у меня есть! – Наташа сладко улыбнулась.

– Тысячу? – переспросил Жека. – А не много?

– Дак с таких скотов, как ты, я меньше не беру, – на этот раз серьезно сказала девушка.

Жека сделал обиженную рожу, и… и согласился.

Они ушли, а Миша, наоборот, вернулся. Но вернулся с такой расстроенной рожей, что не только Юра, но и барменша рассмеялись.

– Не хватило, что ли? – удивленно спросил Юра.

– А что, заметно?

– Очень. Такое впечатление, что тебе не только она не дала, – Юра кивнул на Актрису, пытавшуюся разжечь размокший уже в картошке окурок, но и вообще:

– Никто не дает.

– За деньги-то дураку дашь, – ответил Миша, не пытаясь пока объяснить другу, почему он заплатил Артистке двести Рэ, так как и сам этого понять не мог.

– Короче, как говорили древние турки, я пошел, – сказал Юра, и предложил маленькой девчушке, но между прочим, блондинке, нет, не руку и сердце, а сразу сто пятьдесят рублей. Он сначала хотел дать сто, но подумал, что очень хочет счастья. А как достигнуть счастья без счастья другого человека? И решил, что пятьдесят рублей сверх того, что он задумал для собственного счастья, сделают его обоюдоострым.

Он ждал ответной улыбки, но девушка – Галя – спокойно, как удав, пошла впереди него, но, видимо, хорошо не подумала:

– Двинулась туда, где уже были Жека с Нат.

К счастью, они не столкнулись. Хотя с другой стороны, когда каждый думает о своем, можно пройти рядом и не заметить тех, кто уже кончил дело и гуляет смело. Тут можно даже попытаться разобраться, кто чувствует себя более свободно и независимо:

– Тот, кто с поля, или тот, кто только еще едет в поле. – Но мы, разумеется, делать этого не будем.

Наташа села за стол, подняла бутылку, вздохнула:

– Пусто, – и уставилась на меня вопросительными глазами.

– Что? – спросил я. – Не заплатил?

– Ты догадался? Нет, я в том смысле, что:

– Или знал заранее?

– Я ему скажу, чтобы заплатил.

– Хорошо. А то мне обидно.

– Эх, ты, чума, – сказал я, – заплати, пожалуйста, даме.

– Я?! – даже дернулся, как загнанный конь Миша в своем белом с черными узорами свитере.

– И ты тоже, – неожиданно вставила Нат. – Прошлый раз, помнишь, обещал двести пятьдесят, а дал и итоге только сто.

– Зря ты это сделала, – сказал я.

– Почему? – спросила Нат. – Надо ковать железный, пока горячий. Ты сам всегда так говорил.

– Так-то так, но я могу с двоими не справиться.

– Ты не один, – ответила Наташа, – я с тобой.

– Все равно, пока сиди, не встревай.

– Дай мне денег на бутылку шампанского, я пока куплю, хорошо?