Владимир Буров - Граф – М

– А это Африка?

– А что же это еще?

– Нет, я думал, это какая-то деревня.

Я отошел на двадцать метров и сел на скамейку. Уже хотел подняться и уйти совсем, как появилась она.

– О, привет! – сказала она, когда уже прошла мимо и обернулась.

– Я тебе не звонил, – сказал я. А она ответила:

– Ах, это ты звонил! – и села рядом.

– Зайдем в шашлычную?

– Это шашлычная? – я показал на кусты, за которыми скрывался навес с деревянной косой решеткой и стенами.

– Оттуда идет дымок, – ответила она, – а я хочу есть. – И добавила:

– Ты там уже был? Картофельное пюре с котлетой там есть?

– Возможно, они там всегда есть.

– Вот и я думаю, возможно. А вдруг нет? Я ведь уже настроилась.

– Ты так хочешь есть?

– Я пила три дня. Ты представляешь, меня три дня трахали, а есть не давали.

– Почему?

– У них ничего не было.

– Зачем тогда было с ними ходить? – удивился я.

– Обещали, что деньги будут.

– Сколько они тебе должны?

– С каждого по тысяче.

– Итого три тысячи?

– Да. Хотя, если честно, я обещала им сделать скидку.

Мы сели за столик у другой стены. Потому что у той, у левой от входа так и сидели трое парней, а по середине уже находились две девушки. Молодые и, можно сказать, красивые. Но курили. Одна, правда уже не курила, но дымящаяся сигарета лежала наготове. Правда, на той же тарелке, что картофельное пюре.

– Котлеты, наверное, не очень вкусные, – сказал я.

– Почему? Ты на нее не смотри, – Наташа кивнула на соседний столик.

– Думаешь, без пива она не привыкла завтракать?

– Дело не совсем в этом. Ей тоже вчера не заплатили. Все малолетки хотят без денег. Но она не потому много не ест, что денег мало, а потому что расстроена.

– Опять не заплатили? – удивился я. И добавил: – Не люди, а какие-то… какая-то…

– Скотобаза. Конечно.

– Зачем тогда надеяться, что заплатят?

– Иногда у них бывают деньги. Здесь во всех деревнях делают двери, зарплата большая.

– Сколько?

– Не знаю точно, я сбилась со счета. Доллар меняется, а мои мозги за ним не успевают. Но где-то тысяч пять, или десять, я думаю.

– Сколько это будет в долларах?

– Надо разделить на шесть.

– Рядом с тобой я что-то тоже потерял способность делить и умножать.

– В каком смысле? Если хочешь, мы можем прямо сейчас отойти за эти кусты, и ты меня трахнешь. Пойдем? Нет, подожди, я сначала доем котлету с картофелем пюре. А то как знать, когда опять подадут. Между прочим, у меня уже есть ребенок. Где взять деньги на прокорм – неизвестно. Вроде бы придумали выход вместе со Светкой заняться основательно проституцией – никакого толку.

– Почему?

– Народ не привык платить за удовольствие. Нет, за котлеты с картошкой они платят, а за это не хотят. Не приучены, мать их. Все бы просто так, по любви. Скоты. Одно слово:

– Скотобаза.

– Кстати:

– А ты где был? В Москве? А Светка дура хочет замуж выходить. Ты же ее любил больше меня.

– Ей сколько лет-то уже? – спросил я.

– Больше двадцати.

– Это не ответ.

– Двадцать пять. Но лучше никому об этом не говорить. Знаешь почему? Здесь считается, что в этом возрасте не трахаются уже. Нет, точно тебе говорю, они считают нас за покойников.

– Кто?

– Малолетки. А какие мы были! Помнишь, как бросали всех и ходили вдвоем с тобой одним? Соревновались, кому ты кончишь ей ли мне. Почему ты кончал ей, а не мне?

– Ты хочешь, чтобы я подарил тебе сапоги?

– Да. Ей ты тогда подарил. Я тебя держала, держала за жопу, а ты все равно на нее полез. Зачем ты это сделал?

А задумался, но всё же сказал:

– Ты пошла с другим.

– Да. Ты не хотел трахаться каждый день. А я не могла отказаться, если предлагают. Я конечно поняла, что поэтому ты отдал ей модные двойные сапоги. Но все равно ты бы должен мне что-нибудь подарить. И знаешь почему?

– Почему?

– Я переводила к тебе всю нашу группу. Помнишь, ты все просил привести тебе Пастушку. Помнишь, дочь пастуха? Жопа у нее была:

– Во! – Намного больше нормы.

– Она собралась замуж, а ты очень уж хотел ее трахнуть. Хочешь спросить, где она сейчас? Не знаю. По-моему, тогда ты перетрахал всех Пэтэушниц в городе.

Кстати, эти твари не из нашего города. – Она показала на двух девушек, ожидающих за картошкой с котлетами, что трое парней догадаются за них заплатить.

– Вполне возможно, у них вообще нет денег, – сказала Наташа. – Хотя нет, по полтиннику за ночь, наверное, им дали.

– Сидят так, как будто ночи им было мало.

– Просто это обычная посадка тех, кто всегда готов заработать.