Ирина Ваганова: Золотко

– Угостишь кого-нибудь. Возьми, пожалуйста, так хочется тебя хоть чем-то отблагодарить!

Ника положила в карман плитку шоколада и простилась с больничной соседкой. Почти у школы девочку нагнала одноклассница Соня Мухина, она видела сцену с навязанным подарком и полюбопытствовала:

– Привет! Что это к тебе тётки на улице пристают? – Кивнула на торчащий из кармана уголок: – Шоколадки вручают.

– Эта тётка лежала в соседней палате, говорит, от моего рисунка у ребёнка её боли в животе прекратились.

– Везёт, мне бы кто подарил хотя бы конфету.

– Забирай. – Ника протянула однокласснице шоколад.

– Нельзя. – Соня сглотнула слюну. – Толстею от сладкого.

– Подумаешь, толстеет она! Ты же не балерина, которую мальчишки вверх подбрасывают. Вполне нормально выглядишь.

– У меня предрасположенность к полноте.

– Ешь по одной дольке в день, ничего не будет.

Соня забрала подарок, спрятала в портфель.

– Как твоя картинка девочке помогла, интересно?

– Не знаю. Говорят, всегда живот болел, а с тех пор как я Лильке гимнастку подарила, не болит.

– Волшебство?

– Какое ещё волшебство? Скажешь! Так, самовнушение. Бывают такие боли – соматические, мне папа рассказывал: если о них не думаешь, то и не болит. Вот Лилька смотрит на картинку и забывает про живот.

– А можешь мне нарисовать, чтобы я похудела чуть-чуть? – попросила одноклассница, не обратив на Никины «научные» доводы внимания.

– Брось ты! Не хватало голову глупостями забивать.

– Я тебя очень-очень прошу, Никочка, миленькая! Только одну картинку, самую-самую малюсенькую, – голос Мухиной задрожал. – Так хочется в джинсы влезть, которые крёстная подарила. Тесноваты.

– Нарисую, – согласилась Вероника, – не жалко, да только дело-то не в этом. Ты ешь немного и часто, вот и не будешь вес набирать.

– Да я иногда целый день не ем!

– И так нельзя, организм пугается, когда его не кормят, и при каждом удобном случае жир откладывает. Нам диетолог объясняла.

– Ладно, только нарисуй мне гимнастку. Я тебе пятьдесят рублей дам! У меня есть. Или даже сто!

Вернувшись из школы, Ника достала наброски, сделанные на каникулах, выбрала из них тот, что больше остальных подходил Соне: танцевальный класс, балетный станок, зеркальная стена, а в ней – отражение балерины в пачке и пуантах, которая высоко подпрыгнула, будто вспорхнув над полом, и была похожа на снежный вихрь. Вероника взялась за карандаши, раскрасила пол, изобразила отражённые в зеркале лампы, они, как далёкие звёзды, окружали снежную балерину, в костюм которой рисовальщица щедро добавила серебряных блёсток.

Так началось ремесло. Получив рисунок с летящей балериной, Соня меньше чем за месяц вытянулась и похорошела. Ребята даже дразнили её моделью. Мухина, до умопомрачения довольная эффектом, разболтала всем о чудесных свойствах работ Золотовой. Мигом разлетелись по классу новость о девочке в больнице, излеченной волшебной картинкой, и рассказ о том, как нарисованная балерина повлияла на фигуру Мухиной. Соня обеспечила художницу множеством заказов, она же надоумила ребят платить за чудо – иначе, мол, не подействует.

На переменках девочки то одна, то другая отводили Золотову в сторонку и шёпотом сообщали о сокровенных желаниях, которые Ника обязана исполнить. Потом потянулись и мальчишки, правда они делали это, как бы играя по кем-то придуманным правилам, не то чтобы верили Никиной силе, а так, хотели вывести её на чистую воду. Вероника поначалу отшучивалась, убеждала одноклассников, что Сонька всё выдумала, но это возымело обратный эффект – цену набивает. Вскоре Ника осознала невозможность избавиться от навязчивых заказчиков и принялась за работу. Едва успевала выполнять просьбы одноклассников, посвящая им всё утро до школы. Хорошо, по вечерам папа проверял домашние задания, иначе запустила бы учёбу. В конце года многие школьники мечтали исправить отметки, покупные рисунки таинственным образом этому способствовали.

Под заработанные деньги рисовальщица приспособила шкатулку, которую бабушка подарила для медалей. Мама тогда шутила: мол, ёмкость маловата. Медали сюда складывать не довелось, а для купюр вполне годится. Отведённая под копилку коробочка пополнялась мятыми сторублёвыми банкнотами. Вероника говорила себе: «Это тоже награда за труд». Помогают рисунки ребятам или нет, Нику не интересовало. Выполняла заказы – и всё. Ребята доверяли художнице свои чаяния, от обилия чужих желаний голова шла кругом. «Просите рисовать – рисую. Зачем вам это нужно, не моё дело, – говорила она, – я не волшебница и не колдунья». Школьники сердились, считали Золотову хитрой, но просьбами по-прежнему одолевали. В общем, модная в подростковой среде художница объявилась.