Ирина Ваганова: Золотко

– Хорошо-хорошо, дорогая, мы уже едем, не волнуйся так, – с улыбкой говорила Алевтина Сергеевна.

– Пойми, Алечка, я должна вас подготовить, поэтому и рассказываю.

– Ладно, рассказывай.

– Музей в здании бывшего муниципального театра, его, кажется, построили в 1849 году. Молодой каталонский архитектор Перес Пиньеро сделал проект реконструкции. Дали просил оставить фасад, но изменить интерьер. Потолок стал куполообразным витражом, на него ушло больше двух тысяч разноцветных треугольных стёкол. Изнутри музей похож на лабиринт разных по размеру темных комнат, по ним можно кружить до бесконечности.

– Надеюсь, мы с Никой всё увидим собственными глазами. Хотя кружить до бесконечности я не готова.

– Конечно, увидите. Я просто хочу вас предупредить: в любом предмете, в любом уголке есть маленький сюрприз, будто ты в сказке. Дали был очень разносторонним и в каждую частичку этого музея вложил что-то своё.

Зоя Александровна делилась впечатлениями от музея и творчества великого мастера мистификаций, а Ника разглядывала симпатичные виды, мелькавшие за окошком автомобиля. Она уже не думала о Гоше и Лиз, вспомнила папу, жалела, что он не с ними, ведь мама сказала, ему было бы интересно побывать в Стране Сальвадора Дали.

Несмотря на старания Зои Александровны, Вероника оказалась совершенно неподготовленной к посещению сюрреалистичного мира Дали. Необычное сооружение её поразило сразу.

– А зачем на крыше куриные яйца? – спросила она тётю Зою.

– У Дали огромная любовь к яйцам и хлебу. Он ещё носил шляпу-батон и считал яйца и хлеб самой здоровой пищей.

– Огромные какие, – удивилась Алевтина Сергеевна.

– Высотой почти три метра, а диаметром чуть меньше двух.

– Ничего себе! Вот будет грохоту, если свалятся, – хмыкнула Ника.

– Погоди, посмотришь, что дальше, – тётя Зоя потянула девочку за руку, – пойдём-пойдём!

Экскурсантки долго бродили по залам, внутренним дворикам, тёмным переходам. Порой мама охала и торопилась прикрыть глаза Ники ладонью, возмущаясь:

– Но вот это уж бесстыдство какое-то.

– Искусство, Алечка! Индивидуальный взгляд на мир. Гений раздвигает привычные рамки! – спорила с ней Зоя Александровна.

– Сколько ж курить надо, чтобы всё это создать, – не соглашалась с подругой Алевтина Сергеевна, – это за гранью моего понимания.

Вероника слушала обеих женщин и готова была согласиться с каждой. Ярая поклонница творчества Дали утверждала, что этот уникальный человек внёс огромный вклад в искусство и сотворил действительно невообразимые вещи, а музей-театр – яркое доказательство тому. Этим словам девочка верила, ведь и её поражала безудержная фантазия маэстро. Но многого она не понимала, кое-что вызывало у неё отторжение, поэтому Ника была благодарна маме, когда та защищала её глаза от чего-то совсем уж непривлекательного.

Палитра впечатлений была настолько разнообразной, что Ника не всегда могла ответить на повторяющийся время от времени вопрос тёти Зои:

– Нравится?

Девочка пожимала плечами и говорила:

– Интересно.

Понравилось Нике «Дождливое такси», около него толпилось много народу. Дети развлекались, бросая монетку в специальное отверстие в ожидании, что из кадиллака брызнет вода. Ещё произвело впечатление лицо актрисы Мэй Уэст, сложенное из различных предметов в отдельном зале. Вероника несколько раз заглядывала в специальную линзу, стараясь понять, как из разрозненных вещей складывается улыбающееся лицо. Ей даже захотелось поваляться на конфетно-розовом диванчике, изображавшем губы.

Уставшие, возвращались они домой. Молчали. Подкрались сумерки. Проголодавшиеся путешественницы по пути заглянули в кафе в уютном уголке узкой улочки. Был тёплый приятный вечер. Неподалёку звучала гитара, несколько голосов пели на незнакомом языке. Очень красиво.

– Что-то не пойму, это артисты? – спросила подругу Алевтина Сергеевна.

– Нет, простые люди, они по вечерам собираются на улицах, общаются.

– Как? Послушай, играют профессионально. Просто виртуозы!

– Да. Такие они, испанцы. Бесподобно играют на гитаре, танцуют, поют, и всё это радостно и простодушно. Много раз видела, а восхищаться не устаю.

Вероника слушала красивые мужские голоса, быстрые переливы аккомпанемента. Ей было очень хорошо. Должно быть, счастливы люди, способные душевно петь прямо на улице, оставив дневные заботы где-то за гранью сознания. Девочка ощутила потребность в мире и спокойствии, хорошо бы позабыть обиды, полюбить всех-всех людей и ни на кого не сердиться. Думала о Гоше. Зря он с ними не поехал.