Никон (Муртазов) - Серафимов день (сборник)

До этого мама работала завхозом в больнице… Воспоминания нахлынули на нее. Вспомнила, как она с воспалением брюшины была отправлена заботливым врачом Фаиной Макарьевной на самолете в Шамскую больницу в Казани. Как, беспомощная, лежала на операционном столе и профессор Соколов делал ей сложнейшую операцию. Как свекровь в это время поставила на колени всех троих детей – просить у Бога жизни для матери. И мать, по милости Божией, одна из тысячи таких больных осталась живой, можно сказать выбралась из могилы. Вспомнила, как врач, татарка, не отходила от ее постели, объясняя это какой-то непреодолимой тягой к больной. А главное, мать понимала, что это детские молитвы доходят до Бога.

Сейчас же мама была вся в трудах. Не женское это дело – быть лесником!..

Вдруг она почувствовала запах гари и услышала треск горевшего валежника. Мать бросилась в ту сторону, где увидела густые, черные клубы дыма. Они поднимались над лесом и легко относились ветром в сторону. «Тюрьма мне», – пронеслось в голове.

Мать бросилась на землю и стала взывать:

– Божия Матерь, Божия Матерь, спаси!

Мать кричала неистово, душераздирающе. Ее громкие, идущие от сердца вопли заглушались стоном падающих деревьев, шумом ломающихся сучьев и бегущего от огня зверья.

– Божия Матерь, спаси, спаси! – кричала мать.

Она стояла на коленях с воздетыми к небу руками, кричала и взывала о помощи. А лес горел.

В те времена было очень строго. Всякий пожар грозил тюрьмой для лесника, не сделавшего лесозащитной полосы на своем участке и просмотревшего опасные очаги возгорания.

И свершилось великое чудо! Молитва сердечная, горячая была услышана Божией Матерью. На небе внезапно появилась грозовая туча, и пошел сильный ливень с градом, который залил огонь в лесу и тем спас мою мать от тюрьмы.

После этого мать долго вызывали на допросы, но все прошло, слава Богу, благополучно.

Как на исповеди, хочу сказать, что грешил я в жизни часто, потому что не слушал доброго совета Ангела Хранителя моего. Когда идет борьба в уме человека противных друг другу советов – будем осторожны. Это Ангел Хранитель борется с диаволом и бережет человека от грядущего зла.

Был у меня такой случай.

Жил я в юности в небольшом городке на Каме с тихими боязливыми монахинями, что воды никогда и нигде не замутят, – одним словом, страх Божий имущими. С этими монахинями мы с матерью как одна семья жили и старались быть с ними одного духа: Богу молиться, пост соблюдать, духовные книги читать и в церкви на клиросе петь, что я и делал усердно. Голосок у меня, правда, не басистый был, но подходящий для старушечьего хора, и регент Ираида Степановна была довольна. Я во всем слушался свою мать и монахинь. Но временами тяжело было это делать, и я роптал, злился, осуждал. Во мне бунтовал не видимый глазами гордый дух свободы, вошедший в меня еще в санатории. Но я был болен и вынужден был смиряться. Вера и Святое Евангелие помогали мне в этом. Летели дни, шли недели, месяцы и годы. Я ко всему привыкал, как привык раньше годами лежать, не чувствовать ногами пола. Привычка – вторая натура.

Наступил праздник святого Архангела Михаила. Наши ушли ко всенощной в храм, до которого было добираться два часа, а я, сославшись на немощь, остался дома. Одному мне стало скучно. У меня родилось желание сходить к бывшим соседям, живущим на другом конце города. Там раньше был наш дом, но мы его продали и купили новый, в другом месте. Соседи были хорошие, приветливые, добрые: когда б я ни пришел, всегда угостят, расспросят, проводят. Вышел я из дома, а чей-то голос мне говорит:

– Не ходи! Вдруг мать из церкви придет, а тебя не будет дома? Она расстроится, будут неприятности.

Я стоял в нерешительности, не зная, что делать: идти или не идти.

– Иди, – магически, вкрадчиво шептал другой голос, – все будет хорошо, и ты успеешь вернуться.

Я сделал несколько шагов по улице – и опять первый голос мне внушает:

– Не ходи, зачем тебе это? Сегодня праздник, а ты идешь на грех.

Я остановился, раздумывая над этим советом.

– Иди, – шептал настойчиво левый советник, – там так хорошо и весело!

Я прошел несколько домов, и снова, в последний раз, кто-то грустно сказал:

– Не ходи, помолись лучше дома!

– Не слушай, иди скорее, – не отпускал лукавый, и я послушно пошел…

Вот и улица, и наш домик, в котором я жил несколько лет. Прошел мимо окон, и что-то тронуло сердце. Но в это время из ворот соседнего дома вышла тетя Юля. Она увидела меня, обрадовалась и, схватив за руку, увлекла в дом. Там веселилась компания молодых и пожилых людей.