Иван Петров - Парк культуры и отдыха

– Разворачиваем транспортное средство обратно! Внимание, разворачиваем транспортное средство обратно! Имею приказ стрелять на поражение, – бесстрастно информировали с катера.

Было видно, как в лодке мужчины начали спорить и размахивать руками, и тогда с катера снова раздалось две очереди, одна из которых цапнула лодку по носу так, что во все стороны полетели щепки.

– Боевые!? Боевые, мля! Вы че, гвардейцы, вообще охренели там, что ли?! – донеслось до меня возмущенное.

– Внимание! Открываю огонь на поражение согласно поступившему приказу, – все так же бесстрастно ответили с катера, дав еще одну прицельную очередь.

Лодка тут же отвернула с прежнего курса обратно на остров.

Они причалили к берегу и я, наконец, разглядел их как следует – это были казаки, или, точнее, мужчины, наряженные казаками.

Все пятеро были пьяны, поэтому не только не показывали испуга, но напротив, демонстрировали друг перед другом повышенную браваду и бесстрашие. В таком состоянии люди очень опасны, потому что заводят на агрессию сами себя.

– Вот же суки, да, – сказал первый из казаков, выбравшись на берег. Он заметил меня и повторил свое возмущение. Я кивнул, на всякий случай отступая назад.

Потом из лодки вылез еще один казак, а потом к нашему берегу совсем близко подошел полицейский катер.

– Вышли все из лодки, быстро! – рявкнул мегафон повелительно.

– Да отвалите уже от нас, уроды! Мы же не бешеные, мы здоровые еще! Мы не заразные, пустите нас! – заорали казаки хором, но с катера снова дали очередь совсем рядом с нами и лодку покинули все.

– Отошли в сторону! – снова скомандовал мегафон и мы все отошли от лодки подальше.

С катера по лодке ударили сразу из нескольких стволов.

Автоматные пули раскололи корпус лодки на несколько частей, одна из которых вдруг закачалась на воде и медленно поплыла прочь.

Эта картина как-то сразу прояснила мне мозги. До меня дошло, что здесь не шутят. Я развернулся и пошел к своим.

– Эй, чувак, а ну-ка стой. А ты куда? У тебя есть лодка?

Я решил было свернуть в сторону и увести их подальше, как делает утка-мама при нападении охотников, но тут ко мне из кустов выбежала Лизка и закричала:

– Папа, тут кто-то стрелял! Мама боится и зовет тебя!

Казаки оживились, двое почти догнали меня уже у внутреннего берега и увидели лодку:

– Стой, ты, черножопый! Тебе по-хорошему пока говорят. Давай сюда лодку!

– Мы все туда не влезем, – вежливо ответил я, отступая назад и, впрочем, понимая, что вежливость тут не поможет.

– Ты че, тупой, мля? – сказал первый казак и без замаха ударил меня в ухо, едва не нокаутировав. Второй схватил Лизку за руку, а трое остальных направились к лодке, в которой уже вставала во весь рост бесстрашная в святой материнской ярости Марта.

Я поднялся с травы, быстро достал «Осу» из скрытой поясной кобуры и выстрелил прямо в правый глаз тому казаку, что держал Лизку. Казак рухнул в траву, корчась в предсмертной агонии, но я не смотрел на него, а схватил Лизку за руку и что есть силы побежал к лодке, оглядываясь на бегу.

Казаки позади явно притормозили, мне в спину донеслось недоуменное:

– Ты чего, вообще охренел? Ты сраный ниггер, ты чего творишь! Падла, стой!

Мы почти добежали до берега и я начал было спихивать лодку в воду, когда двое самых смелых или самых пьяных казака снова кинулись на меня, невнятно матерясь.

Они встали между мной и лодкой, прихватывая меня за руки, пытаясь ловчее схватить и уронить на траву борцовским приемом.

Я едва отцепился от них, сделав шаг назад, наощупь снова вытащил «Осу», поднял ее на уровень глаз и выстрелил в лицо ближайшему ряженому. Он беззвучно упал в воду спиной назад, его голова скрылась под водой и оттуда пошли пузыри, вот точно как рисуют в комиксах. Впрочем, мне было до смеха – в моей «Осе» осталось два патрона, а здоровых казаков ошивалось рядом трое.

Впрочем, казак, что был рядом, уже не посмел нападать на меня в одиночку и начал преувеличенно усердно вытаскивать друга из воды, стараясь не смотреть в мою сторону.

Лизка залезла в лодку, но мне пришлось выгнать из лодки обеих своих женщин, чтобы затащить лодку в воду. Это заняло почти минуту.

Впрочем, казаки больше не подходили к нам, а суетились возле своих раненых.

Как только лодка оказалась на воде, мои женщины запрыгнули внутрь и я толкнул корпус суденышка как можно сильнее, запрыгивая туда же на ходу.

Марта села на весла.

– Я смотрю, ты грести научилась, – похвалил ее я, поглядывая на берег, где осмелевшие казаки начали отважно орать на меня с берега, обещая кровавую расправу.