Игорь Алферов - Мы еще победим

– Да… действительно странно.

В этот момент в дверь позвонили.

На пороге стоял Байрон и улыбался. Я уставился на его руку, а точнее на кулак. Я уже знал, что там находится.

Они воняли как два трубочиста, но если Байрону было плевать на то, чем пахнет Пирогов, то дознаватель стал принюхиваться.

– Здорова, – сказал Байрон, подозрительно посмотрев на моего гостя, – ты занят?

– Здравствуйте, – протянул руку Пирогов.

Байрон увидел свой брелок в руке дознавателя и попытался что-то сказать, но я его перебил.

– Это Сергей Александрович – наш эксперт, он устанавливает причины пожаров.

– А… понятно, – промычал Байрон и стал нервно ощупывать правый карман джинсов, в котором, по всей видимости, несколько часов назад лежал ключ.

– Ладно, я пойду, пожалуй, – сказал дознаватель.

Я не стал возражать. Пирогов потянулся к дверной ручке, но тут его внимание привлекли мои ботинки.

– А это зачем? – спросил он и указал на башмак, в котором были рассыпаны кнопки.

В голове пронеслось множество вариантов ответа, но из башки, словно из лототрона, выпал один.

– Для улучшения кровообращения, – выпалил я, – немеет нога.

– А, – почесал затылок дознаватель, – а я думал, тоже собрался обмануть полиграф.

Сердце заколотилось так, что заложило уши. Серега что-то сказал, махнул рукой и скрылся за дверью. Когда индикатор опасности опустился до желтой отметки, Байрон разжал кулак. На его ладони лежала очередная золотая хреновина, причем без каких-либо следов пожара.

– Мы же вроде договорились, – сказал я.

– Не мог удержаться, – ухмыльнулся он, но затем сделался серьезным и перекрестился, – но это было последнее. Обещаю.

– Как ты узнал о пожаре? – спросил я.

– Случайно, – ответил Байрон, – шел по улице и увидел проезжающую мимо машину.

***

Мое затворничество в диспетчерской вызвался скрасить дядя Боря, пятидесятилетний водила, а также потомственный маг, обладающий способностью превращать обычный день в унылый. А еще дядя Боря постоянно портил воздух. Из-за неумения удерживать газы в заднице поговаривали о его нетрадиционных взглядах на половое сношение, но всякий раз, когда в компании начинались шуточки на эту тему, дядя Боря рассказывал о своей традиционной семье.

Несмотря на все недостатки общения, водителем он был надежным. При необходимости его ЗИЛ мог протаранить даже скорую помощь, лишь бы машина добралась к месту пожара первой.

– Я прирожденный победитель, – говорил он, сбивая чужую белую краску с красного крыла.

Из-за жары дядя Боря отдыхал под сплитом в диспетчерской. Если будет пожар, водитель узнает об этом первым и успеет завести машину.

– Представляешь, Гришунь, че себе на звонок поставил. Вот позвони мне.

Противиться не имело смысла, пришлось искать его номер в справочнике и посылать вызов. Через несколько секунд из штанов дяди Бори раздались гудки домофона.

– Когда мне кто-то звонит, я думаю, что сижу дома у себя на диване, – безумно улыбнулся водитель, – правда здорово?

– Да, очень, – подтвердил я.

В этот момент моя голова была занята другими мыслями. Я думал, знает ли Серега правду, подозревает ли нас.

– Жалко Сашку. Вроде хороший парень был, – ни с того ни с сего сказал водитель.

– Сашку? Какого Сашку?

– Ну паренька того помнишь? Пришел к нам работать недавно?

– А… этого что ли.

Я вспомнил нашу последнюю беседу с новичком, его растерянное лицо и на душе стало веселее.

– Ты в курсе, что это он оказался тем воришкой, которого все искали? – сказал дядя Боря. Он пристально смотрел на меня, будто поедал мою растерянность.

– Каким воришкой?

– Ты совсем смотрю не в теме, – разочарованно вздохнул водитель.

– Это про золото что ли? – спросил я с видом, будто не очень заинтересован в разговоре.

– Ну, да. Он же во всем сознался. Завалился на допрос к следователю, обожравшись каких-то таблеток, что-то твердил про полиграф, зачем-то запихнул в ботинок стекла, разворотил себя всю ногу…

– Что, серьезно? – удивился я.

– Ну, да.

– Он сознался в том, что грабил дома?

– Ну, да, – заморгал дядя Боря, – говорят, у него при обыске нашли одну из украденных вещей.

– А остальные?

– Остальные? Не знаю. Наверное, уже продал. Молодой, – подытожил дядя Боря и наигранно покачал головой, – испортил себе жизнь.

Дальше пошли какие-то рассуждения о том, что в тюрьме человек становится только хуже, затем последовали классические шутки о мыле, за которым не стоит наклоняться, но я уже не слушал. Я размышлял о новичке, который, вероятно, не справился с нервами, и которого теперь посадят из-за нас с Байроном. Вовремя мы прекратили, подумал я.