Шах Дани - Шкатулка для солнечных зайчиков. Часть 2

– Не эта?! – требовательно спросила Агата.

Кадуцей принялся колотить по тропинке, как отбойный молоток, дорога быстро сменяла окрас. Перламутровый путь, путь из мягких радуг, малахитово-бирюзовая тропа, дорога из мыльных пузырей, мягкая дорога из цветов, тёплая янтарная, сладкая мармеладная, ароматная шоколадная…

– Так эта?! – выкрикивали близнецы. – Или эта?!

У Камиллы мелькало перед глазами, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Радужная, хрустальная, дорога из облаков, из маленьких часиков, из серебряных камушков, из пёстрых бусинок…

– Хватит! – вдруг вскричала девочка.

Кадуцей замер в воздухе, неторопливо махая крылышками, Близнецы замолчали, а тропка потухла, превратившись в невзрачную пыльную дорогу.

– У меня уже есть свой собственный Путь, – твёрдо сказала девочка. – Тот, который привёл меня сюда. И каким бы он ни был, это МОЙ Путь и МОЯ Дорога!

Агата, прищурившись, спросила:

– Но что, если ты ошиблась?

– Если я ошиблась, – ответила Камилла, – значит это МОЯ ошибка, и она – часть Моего Пути!

– Ах, – театрально вздохнула Агата. – Разве ты не будешь сожалеть об ошибках? Разве не станешь казниться? Деточка, это же немыслимо! Некоторые люди за всю жизнь не могут простить себе даже пустяшную ошибочку! И мучаются, страдают, терзаются…

Берилликус добавил негромко:

– Хотя другие с лёгкостью прощают себе даже непростительное.

Камилла задумалась. Кадуцей покачивался над дорогой, плавно взмахивая крыльями в ожидании решения. Близнецы смотрели на девочку пронзительными взглядами. Лишь Бернард глядел с таким доверием и сочувствием, что Камилла вдруг поняла:

– Если я принимаю на себя ответственность за свои решения, то я смогу себе простить ошибку. Ведь я не собираюсь повторять её вновь и вновь.

– Примешь ответственность? – мягко поинтересовалась Агата. – Сможешь простить… Это твоё решение?

– Да, – уверенно кивнула девочка. – Это Моё решение.

Вдруг по тропе вдаль пробежал огненный всполох, и дорога озарилась знакомым опаловым сиянием. Путь Камиллы не просто серебрился, а сверкал победным заревом. Она услышала Мелодию своего Пути, которая звучала празднично и смело. Берилликус и Агата захлопали в ладоши.

– Всё правильно! – воскликнул Берилликус. – Так и сказано в Девятом Законе Мерцающих Путей: Не дорога определяет, каким будет путешествие, а твоё решение определяет, каким будет Путь. Твой Путь зависит только от тебя.

– Ответственность и ре-ше-ни-е… – допечатала Агата, и лист вылетел из печатной машинки, сложился самолётиком и взлетел вверх.

Буквы на его крыльях слились в большое чёрное пятнышко, и самолётик обернулся белогрудой ласточкой.

– Фьють! Фьють! – пропела Ласточка. – Путь! Путь!

Слова вылетели из её клюва и застыли в воздухе, цепляясь друг за дружку причудливыми хвостиками-завитками, а затем – Дзынь! – превратились в ключик с двумя изумрудными камушками и золотыми завитушками. Ласточка подхватила его клювиком и принесла на ладонь Камилле.

В этот момент по Королевству пронеслась волна душистых цветочных ароматов. Нарциссы, ландыши, пионы, розы – их чарующее благоухание разлилось над садами, наполняя каждый бутон. Все жители королевства, которые шагали по земле в тот миг, остановились, даже дельтапланы немного замедлили свой полёт.

Бернард перебегал от цветка к цветку и жадно втягивал ароматы носом.

– А я, признаться, думал, что это пустяки, – приговаривал он. – Ну, разве же это пустяки? Ах, как пахнут ландыши! А пионы! А-а-а-ах…

Камилла тоже прильнула к цветам и мечтательно заметила:

– Как чудесно звучат ароматы… как чудесно…

Вот так к цветам вернулось сказочное благоухание, а к жителям королевства – их привычное литературное чутьё. Конечно, новости и сплетни ещё не скоро разбежались по своим местам, но прежней суматохи и кутерьмы больше не было. Самое главное, что вовсе пропала клевета, только её и видели! А уж с правдивыми новостями разобраться всегда можно.

Был ещё один цветок в Стране Мерцающих Путей, который стал в этот миг прекрасней. Один из его лепестков, скомканный и сухой, расправился и налился светом. Его матушка, Стихия Воздуха, не могла налюбоваться своими ожившими детками – двумя чудными лепестками. Только третий малыш ещё оставался слабым и безжизненным. Но Стихия Воздуха не теряла надежды.