Виктория Ястреб - Ангелы смеются - «Один из многих»

Иисус:

Для меня большая честь познакомиться с человеком, который ищет истину. Иди со мной, брат мой, и тебе откроется все, что в границах познания.

Иуда:

Идем, поговорим.

(уходят вместе)

Иуда:

Что за веру ты несешь? Говорить правду в твоих интересах, ибо я передам твои слова первосвященнику и поручусь за них, чтобы тебя не оклеветали.

Иисус:

Спасибо тебе за защиту, брат мой.

Мне открылся от Бога путь к спасению людей от известных каждодневных мучений души и плоти, сопутствующих самой жизни человеческой с самого рождения и превращающих жизнь в замкнутый круг умножения страданий. Необходимо отказаться в Царстве Земном от приобретения того, чего нет в Царстве Небесном, возлюбить Господа нашего больше, чем себя самого и любого на Земле и возлюбить ближнего своего как себя самого. Пока этого не сделали, каждый варится в своем котле и терпит муки. Прекратив все это, мы спасемся.

Иуда:

Ну, «Царство Земное» я понял, что же, по-твоему, «Царство Небесное»?

Иисус:

Царство Небесное – это бесконечная любовь, всепрощение… и бесконечное милосердие. Там нет плоти, нет и всего того, что идет от плоти. Бог, создатель наш – это любовь, суть в том, что нам от него только любовь и спасение. Он посылает нам спасение, но каждый понимает настолько, насколько сам желает слышать его. Однако, постичь его полностью на Земле не доступно для нас, мы познаем истину лишь после смерти, и каждый, познавший ее, возрождается духовно.

Иуда:

А как же кара за грехи? Объясни, я не понял.

Иисус:

Кара – это мучения. Разве я сказал, что Бог – это мучения? Я сказал, Бог – это любовь и спасение от мук. В Царстве Небесном нет мучений. Все муки человеческие идут от несовершенства и потому имеют свой конец, как и земная жизнь. В Царстве Небесном жизнь вечная. Там иное существование, недоступное нашему, земному пониманию.

Иуда:

А грешники, что до смерти не раскаются?

Иисус:

А ты можешь с уверенностью сказать, что видел таких? Непостижимо для нас совершенство Создателя. Могу лишь сказать, что любовь Бога к каждому из его созданий более всякой земной любви и милосердие его более всякого земного милосердия, всепрощение его непостижимо как его совершенство. Только после смерти можем мы постичь совершенство его, и возродимся духовно. Здесь, на Земле, наш удел лишь «блуждать в потемках» и «не гасить светильники», не позволяя отчаянию охватить душу, ибо Господь всегда с нами и спасение близко для каждого, даже самого заблудшего из нас.

Иуда:

И ты не постиг истину?

Иисус:

Я всего лишь человек и в меру своих человеческих сил постигаю Бога, но знаю, что после смерти постигну истину и возрадуюсь.

Иуда:

То, что ты говоришь не ересь, а истинная вера. Я готов поручиться за тебя перед первосвященником.

(осторожно и с расстановкой)

Однако вижу, что взгляды твои… могут быть приняты враждебно теми, кто стоит у власти… и заботится о сугубо земных нуждах, …более всего о приумножении земных богатств… своих, а заодно и государства, …более чем о собственной душе.

Я попрошу первосвященника приставить меня к тебе, …твои речи люди неграмотные …могут истолковать неверно …и донести. Ты привлекаешь к себе внимание, …собираешь много народа, …и он согласится, …чтобы быть уверенным, что в твоих действиях нет злого умысла, посеять смуту. Времена смутные…

Иисус:

Я не против того, чтобы ты передавал мои слова первосвященнику. Я хотел бы и сам переговорить с ним.

Иуда (с опаской, уклончиво):

Мы это как-нибудь устроим.

Иисус:

Ты боишься за меня?

Иуда:

Сказать прямо, я не знаю, что лучше, чтобы первосвященник понял истинный смысл твоих слов или тот, что лежит на поверхности и слишком прост.

Иисус (мягко):

Разве в твоей воле решать, что ему понимать? Пусть сам решит. На все воля Божья.

Иуда (спешит сменить тему):

Верно, учитель. Тебе пора возвращаться к своим ученикам. А я пойду к первосвященнику.

Уходит, исчезает в толпе, в желтой пыли, вечно висящей в воздухе многолюдных улиц, как проглоченный городом.

Иисус ночует то в одном, то в другом доме. Торговцы тоже не упускают случая позвать его со спутниками к себе и послушать о Царстве Небесном.

Вечер в одном из домов. Двери открыты настежь.

Слышится оживленный разговор, веселье. В дом свободно входят и выходят люди с улицы.

Мимо проходят кучкой священники, удивляются такому оживлению, останавливаются, прислушиваются, не происходит ли чего-нибудь дурного.