Геннадий Мурзин - Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе

Так что с товарищем, которому покровительствует сам министр, стряслась беда. И тут уж не до формалистики. Придется помочь… Надо помочь, а иначе придется объясняться перед всесильным министром.

В тот же день, пополудни генерал Семенов проводил оперативное совещание, по окончании которого попросил задержаться полковника Муратова, начальника уголовного розыска.

Хозяин кабинета, хмуро глядя в окно, выходящее на проспект Ленина, молчал минут, наверное, пять. Потом, все-таки решившись, сказал:

– Глеб Васильевич, мы друг друга знаем давно… Лет десять, не так ли?

– Так точно, товарищ генерал-майор!

– Вот… Буду с тобой откровенен… Есть личная к тебе просьба… Просьба на грани фола, но ты меня, я думаю, поймешь.

– Слушаю!

– Понимаешь, какая штука… До чрезвычайности деликатная… В известной на всю область семье, с которой я дружен, случилась крупная неприятность.

– Кажется, товарищ генерал, догадываюсь, о ком вы.

– Вот и хорошо…

– А что за неприятность, товарищ генерал? Если, конечно, не секрет.

– Секрет, но только не для тебя.

– Внимательно слушаю.

– Позорно, но факт: глава семьи был во дворе своего дома избит и ограблен.

– Нечто чудовищное! – Воскликнул полковник Муратов. Он, наверное, готов был и загнуть крепкое словечко, но сдержался. В присутствии шефа – нельзя.

– Увы, полковник, увы… Нанесены легкие телесные повреждения, похищены дорогая импортная дубленка и шапка.

– Задачу понял, товарищ генерал… А заявление от пострадавшего?..

Семенов прервал.

– Нет, заявления, полковник, и не будет. Бумажка – не главное.

– Не понимаю, товарищ генерал.

– Черт! Что тут непонятного? Есть просьба – по известным тебе причинам я вынужден реагировать, чтобы… Не дай Бог, если дойдет до самого… Кстати, полковник, разве всегда, имея на руках заявление пострадавшего, ты землю роешь?

– Так точно, не всегда, товарищ генерал.

– Ну, вот… Короче говоря, ты должен будешь отыскать похищенное оперативным путем…

– Но потом…

– Про «потом», полковник, поговорим потом. Действуй! Есть еще вопросы?

– Никак нет, товарищ генерал.

– Разрешите идти?

– Иди… И держи меня в курсе. – Муратов встал и направился к двери. – Минуту. С ребятами не очень… Им не следует знать детали, ну, там фамилию пострадавшего и прочее. Пусть ищут похищенное, а все остальное – не их ума дело.

– Понял, товарищ генерал.

Прошел один день, потом второй, наступил третий. Генерал Семенов, хотя и встречался неоднократно с полковником Муратовым, однако разговор о «личной просьбе» не затевал, полагая, что тот сам придет и доложит, если что-то на горизонте замаячит. Так и случилось.

Поздним вечером, приняв ванну, Сергей Александрович в домашнем халате и тапочках устроился в глубоком кресле, чтобы заняться просмотром телевизионных новостей. И тут затрещал, как показалось хозяину, настойчиво и требовательно телефон.

– А, дьяволы! – В сердцах произнес он. – Не дадут спокойно посидеть. Кому еще там понадобился?

Дотянувшись до аппарата, снял трубку.

– У телефона! – Рыкнул он.

– Товарищ генерал! – Голос позвонившего он сразу же узнал. – Ваша личная просьба мною, кажется, выполнена.

Генерал растерянно произнес:

– Не понял. Какая просьба?

– Похищенные дубленка и шапка лежат в моем кабинете.

Генерал пришел в себя.

– Полковник, высылай машину. До моего приезда ничего не предпринимай, понял?

– Слушаюсь, товарищ генерал. Не буду предпринимать никаких дальнейших действий.

Ответ Муратова показался шефу довольно легкомысленным. Уже в прихожке совсем не зло пробурчал:

– Приеду – вздрючу.

И вот генерал Семенов уже в кабинете своего начальника уголовного розыска.

– Ну, валяй, полковник, докладывай!

– А докладывать, собственно говоря, и нечего.

– Как это?

– Чистейшей воды случайность.

Генерал пробурчал:

– Не морочь мне на ночь глядя голову.

– Слушаюсь. – Покорно ответил полковник Муратов. – По-моему, докладывал, что «пасу» старинного дружка. Жулик отменный. Интеллектуал. По человеческой психологии мог бы докторскую защитить. До этого трижды был в моих руках, отправлял на скамью подсудимых, а ему хоть бы хны. Работал без отягчающих обстоятельств, то есть культурно, поэтому получал сроки от двух до пяти лет лишения свободы. – Семенов, слушая, нетерпеливо ёрзал на месте, однако доклад не прерывал. – Его плюс: когда видел, что отпираться не имеет смысла, чистосердечно начинал раскаиваться и выкладывать все, что знал. Новатор: никогда не повторялся в кражах; отсидев срок, выйдя на волю, всякий раз придумывал новый способ жульничества. И заранее никогда не скажешь, на какой человеческой струнке он вновь заиграет. А посему «выход» на него каждый раз сопряжен с проблемами.