Владимир Жёлтый - Записки из детского дома

И для всех вместе лагерь – это один и тот же день, который повторяется двадцать один раз и выглядит следующим образом: подъем, зарядка, завтрак, кружки-игры, обед, сон-час, полдник, игры, вечернее мероприятие, ужин, дискотека, второй ужин, отбой. Различие в днях – это тема вечернего мероприятия. Инсценировать музыкальный клип или разыграть сказку? Кстати, интересно, сильно ли волновал этот вопрос парнишку вроде Балагана, которого периодически ночью вытаскивали из кровати своей подружки Виктории?

Когда смена кончалась домашних детей увозили, а через пару дней завозили новых. Наши оставались. И еще раз. И еще. Так все лето. Последняя смена без преувеличений была для ребят самой тяжкой. Мало того, что одни и те же мероприятия по четвертому кругу, так плюс к этому начинается сезон дождей, а с ним и запрет на купание в речке, холод и сырость в сосновом бору, ощущение заканчивающегося лета, приближающейся учебы, а для кого-то скорого выпуска в свободную и пугающую взрослую жизнь. Настроения нет ни на что, опустив руки, ребята ходят от дерева к дереву унылые и скучающие. Я знаю это, потому что всегда приезжал к ним именно на последнюю смену.

Но вскоре наступала осень, разговоры о лагере утихали, ребята потихоньку втягивались в учебный процесс, а выпускники во взрослую жизнь, все реже и реже посещая стены детского дома. Кстати, в одно из таких редких посещений девушка Виктория безуспешно пыталась скрыть от всех свой покруглевший живот.

Лето выдалось замечательное.

В середине учебного года мне нужно было проходить учебную сессию. Вернувшись с нее на работу через три недели, я обнаружил, что моей восьмой «семейки» больше не существует.

– Володь, группу пришлось расформировать, мы решили там сделать ремонт. Мальчишек раскидали по разным «семейкам», – сообщила мне директриса.

– Но зачем сейчас ремонт? Середина учебного года, зима… Обычно ведь это все летом бывает.

– Это не твоего ума дело, – осекла меня она.

– Да, извините. Но с кем я теперь буду работать?

– Пока решаем, но скорее всего на «индивидуалку» пойдешь или по замене на разные группы будем ставить, если кто-то где-то не выйдет.

– Понял.

Хотя ничего я в тот момент еще не понял.

Многие, наверное, знают, что такое квэсты. Я про те самые игры, где вашу компанию закрывают в комнате, и вы должны за определенное время разгадать головоломки, а потом целыми и невредимыми оттуда выбраться. Участвовать в этом для меня всегда было как-то скучновато. Знаете ли, нет реалистичности. В окружении своих сообразительных и скорее всего адекватных друзей, вы разгадываете интересные загадки. Ясное дело, что по истечению времени дверь откроют, вам скажут – вы проиграли или выиграли, разница невелика. Другое дело квэст, в котором мне пришлось тогда участвовать на протяжении полугода.

В детском доме была следующая практика. Дети, которые «не умещались» ни в обычной школе, ни даже в коррекционной, помещались в группу индивидуальной подготовки, а проще говоря, в «индивидуалку». Это были новенькие дети, которых еще не успели распределить по школам. Товарищи с диагнозами «имбецильность» и «дебильность». Ребята, которые забросили школу и несколько лет жили на помойках и в канализациях. Девушки, подрабатывавшие на трассах. Всех в одну «индивидуалку».

С 8.00 до 13.00 пока остальные в школе, их собирали в одном маленьком кабинете. В твоем распоряжении несколько парт, стульев, сломанное пианино, ключ от кабинета, десять человек, пять часов. Цель – сдать детей живыми, выжить самому и желательно не сойти с ума. Двери закрываются, время пошло.

Как вам такой квэст?

Когда я закрывался с «индивидуальщиками» в этой комнате, то ощущал себя персонажем одной из моих самых любимых книг «Пролетая над кукушкиным гнездом» Кена Кизи, о том, как обычный дебошир решил откосить от судимости в психиатрической клинике. Вот только кем конкретно я там был, до сих пор точно не могу определить. По факту я должен соотнести себя с медперсоналом. Самому мне, конечно же, хотелось бы сравнивать себя с главным героем, этим воинственным борцом против системы угнетения, хаоса и абсурда Рэндлом Макмерфи. Но на деле, скорее всего, я являлся всего лишь одним из пациентов.

Блондинистый подросток Коля Дудинов, когда не получалось сбежать, обычно устраивал себе лежанку из стульев и разваливался на задних рядах, периодически выкрикивая несвязные матерные ругательства, по поводу того, что ему «все надоело» и вообще «зачем он здесь». Кто-то лупил пальцами по клавишам пианино, оно издавало странные звуки, под которые Настя и Катя, недавно привезенные с очередной «блат-хаты», устраивали дикие танцы.