К. А. Терина - Ыттыгыргын

Макинтош жадно всматривался в её лицо. Она выросла, но совсем не изменилась. Всё та же простота, наивность во взгляде.

Надо же, шаман.

– Не стану обманывать, будто рад встрече.

– Не нужно обманов, Удо Макинтош, – поспешила успокоить его гостья.

И я не изменился, мысленно убеждал себя Макинтош, и я всё тот же. Всё так же хочу уничтожить её, стереть. И за эту простоту, за наивность, за робкую улыбку ненавижу ещё больше. Её ненавижу и всех их.

Он убеждал себя, но убедить не мог. Ненавидел, да – рассудком и памятью. Но чувства не отзывались, не поднималась яростная волна, требующая действий. Макинтош был холоден и спокоен. И чем тогда, спрашивается, он лучше томми, если не способен даже на ненависть?

– Можете звать меня капитаном.

– Капитаном, – послушно кивнула она. – Я пришла сама, своим… своей персоной, чтобы избежать беду.

Для луораветлана Аявака хорошо складывала слова. Капитан непременно удивился бы этому, не разучись он удивляться двенадцать лет назад.

Аявака смотрела ему прямо в глаза – серьёзно, даже мрачно.

– Похищение и тайная движение на пароход. Умышление зла.

Как будто абсурдный сон продолжался, набирал обороты, закручивался в тугую спираль с острыми краями. Реальность плыла.

Похищение? Макинтош припомнил, как, вернувшись из увольнения, юный Фарнсворт хвастался деревянной, крошечной совсем, статуэткой Кутха, которую выменял у доверчивого оленевода. Неужели, дело в ней?

– Опишите украденный предмет. Мы сделаем всё, чтобы вернуть его владельцу.

– Умкэнэ, именем Мити, – сказала Аявака и для убедительности провела рукой по воздуху, как бы отмечая рост невидимого ребёнка.

Надежды на спокойный рейс окончательно растворились в холодном эфире.

Может быть, это действительно сон, с надеждой подумал Макинтош, – один из тех, что снились ему двенадцать лет едва ли не каждую ночь. Сам себе ответил: нет, не сон.

Умкэнэ – луораветланский ребёнок – на борту корабля с сотней пассажиров. Невозможно поверить. Но и не верить никак нельзя. Луораветланы не умеют лгать.

Не понимая пока толком, как решать внезапную проблему, доверяясь инстинкту, Макинтош снял трубку телектрофона, который висел на стене у люка и предназначен был для прямой связи с ходовой. Катастрофы не произошло. Пока. До погружения два часа, пассажиры спят. Можно поднять команду, спокойно обыскать пароход, убедиться что…

В динамике телектрофона щёлкнуло..

– Капитан у аппарата! Дайте мне Кошки!

Щелкнуло снова, зашептало, затрещало.

Через мгновение треск сменился глухой тишиной. Капитан повесил трубку и снял снова. Ничего.

В этот самый момент послышалось шипение пара, затем – ритмичный скрежет. Макинтошу не нужно было оборачиваться, он знал этот звук: по всему пароходу заработали автоматические механизмы затворных люков, медленно отрезая отсеки друг от друга. Схлопнулся трап, со щелчком заблокировался шлюз.

Палуба под ногами вздрогнула, мир пошатнулся. Капитан зачарованно наблюдал, как одна за другой тускнеют лампы в коридоре и приближается тьма. Где-то внизу взвыли котлы, нагнетая флогистон в цистерны главного балласта. Пароход начал погружение.

Напрасно кричат скептики, что в мире не осталось более сюрпризов, а удел будущих поколений – пожинать плоды исследований наших отцов.

На крайнем Севере Млечного Пути, на живописной снежной Земле Науканской обнаружена неизвестная доселе цивилизация, представляющая несомненный интерес для учёных всех мастей.

Луораветланы живут в суровом краю, но это мирное племя, добровольно пожелавшее сделаться колонией Британской Империи.

Для торговых сношений с новой колонией учреждена Норд-Науканская Компания, которая уже к концу следующего года обещает наладить регулярные подэфирные рейсы в Наукан.

– Я знаю, что ты не спишь , – шепчет Маленькая Тьма.

Британец с мёртвой душой привёл томми в свой гыроёлгын 9 9 Гыроёлгын – гнездо (луораветланск.) и ушёл, оставив Мити, запертую в тесном чреве механического носильщика. Мити долго не решалась двинуться, а только прислушивалась к затихающему пароходу.

Цвето-запахи почти исчезли, но Мити не рада этому. Дело не в том, что пароход вдруг опустел и очистился. Это снотворное наступает, по кусочку подчиняя себе сознание Мити. Мир уменьшился до размеров темницы.