Ольга Трунова - Тайна зеленой таблички. Исторический детектив

Худое лицо придворного писца не было красивым, но привлекало мягким взглядом умных глаз редкого у хаттов голубого цвета. Несмотря на свою молодость – он был лишь на семь лет старше двадцатитрехлетнего Алаксанду – Гисахис снискал всеобщее уважение благодаря незаурядному интеллекту: для общины его мнение было не менее авторитетным, чем слово уашебу 8 8 Уашебу (хат.) – старцы, наиболее уважаемые члены общины, советники царя, а также арбитры в спорах между членами общины. , а царь поручал ему составлять указы и письма главам соседних государств, вполне полагаясь на его дипломатический талант.

– Я ведь простой человек, привык работать руками, – горячо говорил тем временем Алаксанду, – а ты так умен, помоги мне… Ты же знаешь, мы с Зинар любим друг друга.

Писец сдержанно кивнул: он знал это, но знал он и еще кое-что – на Алаксанду заглядывалась не только Зинар, сама Кутти – единственная дочь царя страны Хатти была явно неравнодушна к красавцу-меднику. Для Гисахиса это открытие стало тяжелым ударом: он никому бы в этом не признался, но быстроглазая Кутти, которая на его глазах из забавной резвой девчушки превратилась в очаровательную непосредственную девушку, была болью его сердца. Тем не менее он сочувствовал другу, понимая, что и ему не видать счастья, о котором тот грезит.

Но, посчитав слишком жестоким высказать эту мысль, вслух он сказал:

– Я подумаю, что можно сделать. Собственно, единственная возможность – обратиться к общине. Хотя хаппира уже не пользуется таким авторитетом, как в былые времена, когда и царь, и люди дворца, и жрецы безропотно повиновался ее решению. Но попробовать стоит.

Когда несколько успокоенный Алаксанду ушел, Гисахис еще немного посидел в раздумье, затем, печально покачав головой, вернулся к прерванной работе. Отодвинув в сторону костяной стиль для выравнивания поверхности табличек и маленький ромбовидный стеатитовый ластик, он взял в левую руку сырую табличку, представляющую собой прямоугольник размером с ладонь, и, поднеся ее ближе к свету, начал привычно легко выводить клиновидные знаки заостренной тростниковой палочкой: «Для получения хафальки надо взять…»

Секрет выплавки самого ценного металла в Хаттском царстве строго охранялся. Мастера передавали его ученикам из уст в уста, но две луны назад царь приказал Гисахису записать технологию изготовления хафальки на семи глиняных табличках. Причина такого неожиданного решения была известна писцу. Как раз в это время из страны Калам, расположенной в междуречье Малы и Аранзы, прибыл один из хаттских осведомителей. Он привез ошеломляющие вести: внезапный набег кочевых племен амореев из сенарских степей спровоцировал в Уре – столице Калама – мощное восстание рабов, чем не преминули воспользоваться давно враждебные каламцам восточные соседи. Жители страны Хатамти, лежащей в предгорьях Загроса, вторглись в дезорганизованное царство, разрушили Ур и захватили статуи богов. Приехавшие через два дня после доклада агента испуганные маганские купцы подтвердили эту информацию, добавив, что царя Ибби-Суэна хатамтийцы увели в плен.

Крушение Каламского царства, которое, несмотря на утраченное былое могущество, все же оставалось важным центром, лежащим на перекрестке торговых путей в Дилмун и Мелухху, было не просто важным политическим событием, меняющим расстановку сил в регионе, – беспорядки в Уре могли спровоцировать нежелательные волнения среди окружавших хаттскую державу разношерстных и не всегда дружелюбных племен. Каски, живущие на побережье Аруны, и так периодически беспокоили царство набегами на северные окраины, грабя селения и уводя в плен жителей, хотя и были родственным хаттам народом. На западе жители Аххиявы, тридцать лет назад потерпевшие поражение в войне с хаттами, до сих пор жаждали реванша. С юга постоянно нависала угроза вторжения амореев, периодически забредавших сюда из своих степей через доступные в летние месяцы перевалы Антитавра. Юго-восток был относительно защищен благодаря договору с государством Субарту, населенным родственными хаттам хурритами. Правда, по условиям договора Хаттское царство брало на себя обязательство оказать военную помощь в случае нападения на субареев со стороны агрессивных кутиев, обитающих вокруг Соленого озера и в верховьях притоков Малы. Но все это были знакомые и предсказуемые угрозы – гораздо больше царя тревожили восточные соседи. Конечно, исконных обитателей Скалистого нагорья – оседлых урартов, близкородственных хурритам, хаттам нечего было опасаться. Однако северную часть нагорья населяли, не смешиваясь с урартами, полукочевые племена неизвестного происхождения, около ста лет назад, как говорили уашебу, спустившиеся с Белых гор. С тех пор их разрозненные поселения, которые организованным хаттам трудно было назвать государствами, все ближе придвигались к границам страны Хатти. Хотя проявлений враждебности со стороны чужеземцев пока замечено не было, Табарна интуитивно испытывал смутное чувство опасности.