Дана Гельдэ - И малое станет большим, и большое – малым

В 14 лет она попала в пионерлагерь «Артек» и там Дана напросилась на операцию. Мы с отцом и не знали о ее планах. У нее тогда на лице появились несколько бородавок, это ее портило и сильно огорчало. Уже в «Артеке» она отпросилась у вожатой в лазарет и ушла по горной дороге за два километра одна».

Мама с гордостью рассказывала своей сестре историю о моей самостоятельности, которую я и сама помнила в деталях.

По дороге из «Горного Артека» я пришла на окраину Гурзуфа, там же нашла лазарет, который находился в двухэтажном здании. На двери кабинета заведующей висела табличка «Свет Фаина Григорьевна», я постучалась и зашла: «Здравствуйте, Фаина Григорьевна! Я хочу Вас попросить, отправить меня на операцию по удалению бородавок.» Заведующая посмотрела на меня удивленно: «Я не могу этого сделать, ты несовершеннолетняя и не можешь принимать таких решений без согласия родителей. Отдыхай! Ты же приехала на отдых, а лечиться будешь у себя». «Думаю, что родители не будут против» – решительно заявила я. «Откуда я это могу узнать, девочка моя?» – сомневаясь, парировала доктор Свет. Я могла быть иногда очень настырной, и это качество в этот момент проявилось. Повлажневшими глазами, я взглянула на свою собеседницу и спросила: «А если им дать телеграмму, или позвонить? Они обязательно согласятся. У нас в Оренбурге не делают таких операций, а я уже не могу ходить с бородавками. Пожалуйста, не отказывайте мне, очень Вас прошу!» Фаина Григорьевна прониклась проблемой девочки – подростка и взяла на себя большую ответственность хлопотать обо мне перед ялтинскими врачами. Она коротко скомандовала мне: «Хорошо, диктуй адрес».

Через три дня после моего похода в Гурзуф, в лагерь приехала машина скорой помощи, из нее вышла Фаина Григорьевна и пришла в наш корпус: «Дана, я получила телеграмму с согласием, правда, ответ был немного странный, но скорее всего они растерялись, узнав, что тебе нужно делать операцию. В телеграмме было написано: „Согласны, если согласна дочь“, мне это напомнило: „Казнить нельзя помиловать“, но запятая стояла и вопрос решен. Ну, что, „дочь“, не передумала?» – подмигнув, спросила она. «Я готова ехать, хоть сейчас» – обрадовалась я. «Вот и отлично, иди за необходимыми тебе вещами и спускайся к нам, мы тебя будем ждать в машине. Операцию тебе будут делать в Ялте» – улыбнулась доктор.

Быстро собрав вещи, я прибежала вниз. В скорой сидела Фаина Григорьевна, я прошла в салон, машина тронулась с места и поехала. Фаина Григорьевна повернулась ко мне и спросила: «Не боишься?» «Нет» – звонко ответила я, но, когда она отвернулась, мне становилось все страшнее и страшнее. Жалея себя, я тихо плакала за спиной доктора. Слезы предательски катились по обеим щекам, я щипала себе руки, кусала губы, сглатывала подкатывающий ком в горле, мне не хотелось выдать себя. «Ты не плачешь там?» – не поворачиваясь, но внимательно посмотрев в зеркало заднего вида, спросила Фаина Григорьевна. «Нет, и не думаю» – вытерев слезы, бодро отвечала ей.

«Вот и хорошо!» – спокойно сказала Фаина Григорьевна. Машина остановилась у крыльца хирургического корпуса ялтинской больницы, мы вышли из машины, врач по-матерински обняла меня и прошептала на ухо: «С Богом, девочка моя!» «Спасибо Вам, Фаина Григорьевна!» – прижалась на прощание к ней я. Вдали от дома в эту минуту эта добрая женщина заменила мне всю родню. В операционной стояла группа студентов, медсестра сделала местную анестезию, врач включила прибор «электрокоогулятор» и начала прижигать бородавки, запахло паленым мясом. Я чувствовала, как они падали, процедура прошла быстро и безболезненно. Студенты, во главе с доктором, на ходу обсуждая операцию, удалились. Персонал тоже весь покинул операционную, оставив меня на столе одну. Будучи любознательной девочкой, я решила посмотреть на обугленные бородавки. Увиденная картина заставила вздрогнуть. Воспитанная бабушкой, у которой все сопровождалось ритуалами и молитвами, я поплевала на бородавки через левое плечо и прошептала: «Бисмилляхи Рахмани Рахим! Никогда ко мне не возвращайтесь!» В операционную вошли медсестры с каталкой, и повезли меня в палату. Глядя в зеркало, я успела уже пожалеть. На меня из него смотрело припухшее лицо с зелеными пятнами и обугленными точками. Через час после операции моё настроение изменилось, потому что в палату зашла медицинская сестра с огромной коробкой в руках и радостно спросила: «Где здесь Дана из Артека? А, это ты? Тебе посылка от дружины „Хрустальной“!» От неожиданности я тихо произнесла: «Спасибо!»