Борис Давыдов - Жернова

– Я согласна, – покраснев, тихо проговорила она. – Только давайте я сначала с мужем встречусь.

– Договорились, – улыбнулся капитан. – Через пять минут я вас закрою в отдельной комнате.

Пусть не через пять, а через пятнадцать минут, но Галина действительно сидела в отдельной комнате с Алексеем. Выглядел он осунувшимся; глазки бегают, руки дрожат. «Любовью с ним заняться, – с ехидцей подумала. – До того ли ему; здесь, небось, и про Таньку забыл».

Объяснив мужу, что она в срочном порядке продаёт дачу, а он должен помалкивать о коврах, паласах, одежде и прочем добре; рассказала и о варианте с гаражом.

Воспринял он это сообщение с благодарностью. Расписавшись в чистых бланках, просил передать детям, чтобы не расстраивались шибко. И пусть учатся хорошо, денег от продажи дачи и гаража им должно хватить на годы учёбы. Про пять миллионов рублей и тысячу долларов даже и не вспомнил.

Разговаривая с женой, Алексей искоса поглядывал на её фигуру, лицо. «Да, не скоро придётся снова свидеться. Дождётся ли она меня?» Алексей на сто процентов был уверен, что жена изменяет ему. С такой фигурой, красивой внешностью; мужчины, наверное, липнут, как мухи на мёд. Поэтому и ревновал её, особенно на свадьбах, новогодних вечерах. Он сидит пьяный, лыка не вяжет, а она в это самое время, проказничает.

Но жена готовилась лишь к первой в жизни измене, и готовилась по его вине.

Расстались супруги без улыбок, без объятий и поцелуев. Алексей чувствовал свою вину, а Галине он был неприятен. Оба стремились как можно быстрее покинуть эту прокуренную комнату. И уже через десять минут Галина настойчиво постучала в закрытую дверь.

– Я был уверен, что у вас ничего с мужем не получится, – гундосил на ходу капитан. – У него настроение не то.

Галина молчала, думая как отделаться от этого типа. «Если бы плащ насильно не снял, сбежала бы».

Войдя в кабинет, капитан запер за собой двойные двери.

– Теперь давайте коньяк с икрой, – сказал он. И многозначительно посмотрел на Галину в приталенном сиреневом платье, эффектно облегающем все выпуклости её тела.

Галина достала из пакета две бутылки коньяка, две баночки с икрой. Взяла из сумочки сто тысяч рублей, которые тоже положила на стол.

– Деньги уберите, – приказал капитан, – не то сядете вместе с мужем за дачу взятки.

Положив сто тысяч рублей обратно в сумочку, Галина села за стол. Капитан не медля ни секунды, наполнил рюмки, и она выпила сначала одну, потом вторую – для смелости. Закусывать не стала, чтобы быстрее опьянеть. Пососала лишь карамельку, оказавшуюся на столе. Капитан снова налил, выпил за Галу-Галушку, как с ходу стал её называть.

Пили они, не чокаясь, и Галина старалась не смотреть на его свисающий сизый «рубильник». Почему-то капитан воскресил в её памяти того бородача, который повалил её девчонкой в бане. Может, потому, что тоже внушал ей страх. После четвёртой рюмки Галина расслабилась, осмелела, длинноносый капитан показался ей даже обаятельным. Она встала и сама, без напоминаний пошла к разложенному дивану. Остановилась, играя улыбкой. Довольно развязно поставила ногу на стул, чтобы капитан мог увидеть её кружевные белые трусики. И капитан тоже вышел из-за стола. Шумно освободившись от одежды, он встал на колени перед женщиной. Коснувшись губами её обнажённых ног, сначала одной, потом другой, поднялся и вдруг начал с треском снимать с неё одеяния. Уложив Галю на диван, резко сдёрнул с неё трусики, не расстёгивая платья, рванул его сверху вниз. Сорвал сорочку и бюстгальтер.

Галина притихла, испуганно глядя на обнажившегося капитана – вот тебе и капитанский нос. Не зря, видно, нос в народе называют вывеской. А ещё говорят: «Что на витрине, то и в магазине». Страх сковал женщину, и она почти без памяти отдалась мужчине. «А-а-а! О-о-о!» – завопила она от испуга и незнакомых доселе ощущений. Хорошо, что кабинет находился в подвале, и никто не услышал её громких стонов и криков.

Спустя какое-то время, вся красная, шатаясь, как пьяная, Гала-Галушка шла под душ. Оказывается, и душ здесь был. И даже сауна. А после этого опять пили коньяк, и Галина позволила себе приналечь на икру.

Капитан с умилением смотрел на доставшуюся ему сегодня женщину. Замужняя, но неопытная, страстная, видимо, до сих пор подавлявшая в себе эту страсть. «Прерывать с нею связь нельзя. Надо продолжить и завтра, и послезавтра… пока она полностью не раскроется».

А Галина уже чуть ли не по-родственному смотрела на него, не замечая его свисающего носа.