Олег Панферов - Операция «Мизантроп»

Наконец принесли напитки. Отхлебнув из высокого стакана, он уперся локтями в стол и сцепил в замок пальцы.

– Еще раз простите за беспардонное вторжение в вашу жизнь. Для начала представлюсь. Меня зовут Павел Андреевич Зоря. Да, ударение на первый слог, спасибо прадедам. Так вот. Я, как сказал по телефону…

– Я помню. Вас прислали с небес, – перебил я.

– Да, именно, – невозмутимо продолжил он. – Не далее как вчерашним утром был там. И, покидая, так сказать, райские кущи (к слову, не такое приятное местечко), я получил задание разыскать некоего беллетриста Якова Полянского и сообщить ему: Господа Бога, бытием или отсутствием коего тот последнее время обеспокоивается, не существует.

Он с облегчением выдохнул, словно и впрямь выполнил невесть какое поручение. А я скептически осведомился:

– Неужто стоило кому-то на небесах так сильно заморачиваться ради меня одного. И кстати, кому, коль скоро на небе никого нет?

– Позвольте великодушно, никто не утверждает, что на небесах ни души. Однако, на ваш вопрос я, извините, ответить не вправе. Строго-настрого предупрежден на сей счет. Но, поверьте, ежели вы грешным делом подумали о, простите, нечистом, спешу заверить: ни в коем случае. Диавол или сатана здесь ни при чем, поскольку также является стопроцентно мнимым персонажем.

– Так, хорошо. То, что Бога нет, вы уже упомянули по телефону, стоило огород городить, встречаться? Я бы у нас в ресторанном дворике превосходно пообедал. Не намок бы, пока добежал.

Очкарик виновато поджал губы.

– Упомянул, да. Но есть одна тонкость. Меня настрого обязали встретиться с вами лицом к лицу. По телефону же… простите великодушно – не утерпел, сорвалось. Впрочем, остальное вы узнаете в свою пору. Полагаю, вот максимум, который мне позволено передать сверх необходимого: вы, Яков Романович, того не ведая, чрезвычайно важны для… м-м… самого мироздания, для космоса, если пожелаете. Могу лишь предположить, дело в вашем увлечении беллетристикой. Возможно, вы напишете гениальный роман, и он навсегда раскроет миру глаза, возможно, сотворите новый мир – по вашему образу и подобию, кто знает. Вообразите: люди ходят вокруг да около, строят умозаключения, создают богов, изобретают религии. Другие тщатся их модели разрушить, опозорить, предать поруганию и забвению. Но! И религиозники, и атеисты – невежды. Все бродят на ощупь, каждый живет своей верой, будь то вера в Создателя или вера в Его отсутствие. Но, по сути, каждый в душе – агностик. Вам же выпал один из шести миллиардов шанс узнать точно. Не верьте мне на слово – вера неточна и шатка. Придет время, и вам предъявят неоспоримые свидетельства.

Я качнулся на стуле и не очень учтиво посмеялся.

– Ладно, уважаемый. Мы оба понимаем, какая это чушь. Но мне интересно, кому и зачем она понадобилась. И не говорите, что я все узнаю. Не повторяйтесь. Будем считать, вы меня заинтриговали.

Зоря повозил донышком стакана по столу, покрутил в ладонях, осторожно, словно кипяток, отглотнул.

– Сожалею, но я действительно ничего больше вам доложить не могу. О чем-то сообщать не смею, связанный клятвой, чего-то просто не знаю. И, тем не менее, позволю себе повториться: в самом ближайшем будущем вы в подробностях узнаете, что к чему, не сомневайтесь. Я же свою миссию исполнил.

Засим он поднялся и, оставив возле недопитого стакана с минералкой две сотенные бумажки, грузно затопал к выходу.

«Бред… Господи, ну и бред», – подумал я и попросил у официанта счет.

Оставшуюся половину дня дорабатывал, ни о чем ином не размышляя, кроме как о нелепейшей встрече в кафе. А дома меня поджидал все тот же несчастный файл с напечатанной страничкой. Слишком длинно об одном и том же… Более того, вообще непонятно, о чем.

Выйдя из кафе, Павел Андреевич Зоря прошел до конца здания, свернул во дворы. Там огляделся. Чистый скверик, деревья только начали облетать, кое-где желтелись крошечные островки свежеопавшей листвы. Пара мамаш выгуливала детей, мужчина с бородой бросал палку собаке – косолапой и низкорослой пародии на зверя. Осеннее смурное небо прогнулось, морося дождем.

Дождя Павел не замечал.

Он пересек двор по диагонали и юркнул за скученные в дальнем углу гаражи-ракушки. И обратился в пустоту:

– Я передал.

– Видел, – с ноткой раздражения ответила пустота. – Не считай меня слепым и глухим. Кстати, напрасно ты пустился в импровизацию. Прекрасно мог обойтись меньшим количеством слов. Много суетишься. Избавляйся от лишних движений, если хочешь добиться каких-то результатов.