Максим Федосов - Десять

– Да… – Михась опустил голову. Все переглянулись. Серый уже допил чай и кивал за столом, засыпая. Третий ночной гость нетерпеливо топтался в углу, своими вращающимися глазами показывая товарищам, что, мол, уже пора…

Михась помолчал, потом еще раз протянул:

– Д-а-а-а….

– Ну, у каждого есть выбор. – продолжил Николай. – Бог каждому даёт выбор. Просто мы видим этот выбор, как разные дорожки по земле, а Бог ставит вопрос выбора по-другому: мы должны сделать выбор между Ним и грехом. Вот как стоит вопрос! И поэтому мы думаем, что выбираем что-то более полезное нам, приятное, вкусное, удобное, комфортное, а на самом деле только отдаляемся от Бога. – Он помолчал. – И что поразительно, этот выбор мы делаем каждый день, каждую минуту. Ну вот что сегодня толкнуло вас ворваться в палатку, требовать водку у незнакомых людей, да еще грозить дракой, хамить тут?

– Да мы и не хамили! – вскипел Михась. – Просто зашли…

– Вот видишь, легче оправдать себя, чем признаться, – продолжал Николай. – В этом-то и состоит наше отношение к Богу: или мы всё время оправдываемся, или честно признаёмся. Если оправдываемся – то отдаляемся от Бога, если честно признаёмся в своих истинных мотивах поступка – приближаемся к Богу. Да, обвинять кого-то всегда легче, так снимается ответственность за собственное бессилие и лень. Жалеть или обвинять своих родных в грехах всегда проще, чем найти эти же грехи в самом себе. Если отец пьёт, например, – он уже обращался к Михасю, который глазами ещё пытался что-то уловить в словах Николая, – можно своим примером как-то воздействовать на него.

– Как? – не понял Михась.

– Просто не пить! Стать нормальным человеком, получить специальность, работу, построить дом, создать семью, – Николай стал загибать пальцы на руке, – жить, как человек! Самому стать настоящим отцом для своих детей! Иначе ты сам продолжишь этот замкнутый круг!

Михась махнул рукой, но промолчал в ответ. Видимо, где-то в глубине души он понимал сказанное . Но именно там, в глубине души, это понимание было легче приглушить, легче было отделаться от него. Но слова были услышаны и теперь отвертеться от них было уже нельзя.

– Мы все в своей жизни встречаемся с Богом. Кто-то как ты, – Николай посмотрел опять на Михася. – Эта встреча произвела на тебя сильное впечатление, но вместо того, чтобы это ощущение превратить в служение Богу и ближнему, ты просто постоянно вспоминаешь и радуешься тому, что Бог тебя любит. Да он всех любит! И последнего разбойника и грешника любит! Но вопрос в том, что мы сделали для Него . Что? – Николай опять вопросительно посмотрел на Михася. – Вот какой вопрос вы должны задать себе. И не тухнуть тут, в своей деревне, если тут нет ни работы, ни перспективы. Значит надо ехать куда-то, искать, пробовать себя на новом месте. Не сидеть, не посыпать свою голову пеплом. А искать, искать… И мало того, что нужно устроить свою жизнь, жизнь своей семьи, нужно сделать что-то в своей жизни для Бога, для людей. Просто так. Не ожидая никакой оплаты, никакой выгоды. Вот о чём нужно думать… А у вас пока, извините, все мысли… – Николай помолчал. – Где достать водку. Вот и всё.

Михась опустил голову.

Прошла ещё минута тишины.

Только за стенками палатки еле слышно трещали ночные цикады.

– Чего ты мне тут шнуруешь? Чего ты меня тоже записал в свою церковь, такой правильный? – Серый вдруг поднял голову и пытался защитить «сдавшегося» друга. – Я никуда не собирался, у меня родители тут работают, бабка старая, пенсию получает. Я ей помогаю… И никуда я не поеду! А насчет этого, – он щелкнул себя по шее, – ну выпиваем иногда, бывает круто. Но утром, всё-ё-ё! Без запоев стараемся, без особых последствий. Так что, философы, вы нас тут не учите, как жить. Мы и сами. Да? – Серый обратился к Михасю. – Мы тут сами сообразим, да, Михалыч?

– Толик, ты чего всё стоишь, как столб. Сел бы! – Михась обратился к третьему ночному гостю, который всё это время стоял рядом со столом, глядя на присутствующих и теребя полупустую бутылку. – Ты чего скажешь?

– А чо говорить? Мне ваши философии по барабану…

– Во! Вот человек! Закончил институт, знает языки… и работает в колхозе у нас. Муху пальцем не обидит. Вот человек! Толик, ты верующий?

– Чего я дурак, что ли?

– Атеист, значит?

– Не-а.

– Это как?

– А так.

– Ну, ты все-таки крещёный?

– Крещеный, ну и что?

– Ну, как что? Раз ты крещеный, значит верующий!

– Не-а. Я этот… ещё не определившийся! Я в середине!