Максим Федосов - Десять

Зашел попрощаться Рустам, чтобы завтра не вставать рано утром. Он долго говорил о чём-то с Андреем, записывал что-то в записную книжку, потом присел за стол.

Всем хотелось спать после насыщенного дня, но какое-то необъяснимое желание продолжать разговор останавливало и так хотелось посидеть ещё под этой старой керосиновой лампой, в палатке, которая могла вместить до десяти человек, за этим, не совсем устойчивым, но видавшем виды столом, на раскладных стульях… рядом с потрескивающей печкой…

Это необыкновенно тёплое чувство вечерних «посиделок» у костра, которое переходит в посиделки в палатке, затем переходит в разговоры практически в полутёмной палатке, а потом – в тихий шёпот уже забравшихся в спальные мешки, или укутавшихся в одеяла… Парадокс: переполненному впечатлениями и уставшему человеку так трудно заставить себя уснуть, особенно и непременно при условии, что рядом находится ещё такой же уставший коллега по походу… который тоже пытается уснуть. Но все-таки желание поговорить ещё и ещё в такой момент больше, чем желание поспать…

Допив чай, Николай и Андрей достали спальные мешки, рюкзаки и коробки, и принялись укладывать вещи. Рустам и Атыр что-то активно обсуждали, налив по пятому разу чай из термоса. Маленькая керосиновая лампа со смешным абажуром отбрасывала сверху смешные тени и слегка покачивалась. Наступившая ночная прохлада проникала сквозь палатку внутрь, и маленькая чугунная печка уже давала мало тепла.

– Да, как страшно сегодня свет потух… Я было подумал, шаман какой… – Атыр вздрогнул и накинул на плечи теплый свитер.

– Да ладно, шаман… Я такого сам не припомню за шесть лет этого фестиваля, – рассуждал Рустам. – Хотя надо сказать раньше не было столько осветительной аппаратуры. Да и звук был потише, видимо всё это и жрёт электричество, а где его тут взять, в деревне?

– Страшно конечно. А представьте, живём вот так… ничего не слышим вокруг себя, не видим… не жизнь, а прямо «фестиваль» какой-то. Надеемся на пресловутый прогресс… И вдруг – вот так, бац и всё! Ни электричества, ни воды, ни тепла, – Николай громко поставил металлический стакан на стол. – Всё. Конец света…

– Да хорош нас тут пугать-то! Конец света отменили. – Рустам улыбнулся, поднял голову, посмотрел на мутную лампу, висевшую над столом. Керосинка еле освещала большую палатку, свет её то слегка дрожал, то горел ровно.

– Да… – Атыр тоже смотрел на лампу вверху, – вообще… да, много народа собралось, – фестиваль растёт. Только некоторые как-то странно относятся к нам… Вот я сегодня… начал рассказывать о своей мечте… а они.... на смех подняли.

– Да ладно, Атыр. Ты, вон, добавь мне лучше из термоса, – Николай протянул свою кружку. – Это не смех, Атыр, это… желание посмеяться надо всем… поржать просто и рассмешить друзей… глупо. С этой человеческой глупости начинаются все беды… – Николай как-то серьёзно посмотрел на собеседника. – А про мечту свою никому не рассказывай. Мечта – это твоё личное… Это… то, что можно доверить одному Богу…

– Да, ладно, Коль… – устало протянул Рустам. Главное, руки не опускать, и работать… а не мечтать…

– Ты прав, конечно. Но не совсем. Вот смотри: один трудится, трудится, а всё не может достичь своей мечты, а другой и не трудится, а получает всё, что хотел. Может потому, что он…

– … не о том мечтал? – влез в разговор Атыр.

– Нет, – Николай долил ещё чая. – Потому что он решил, что добьётся всего сам. А ведь, если правильно рассудить, всё, что мы имеем… нам даёт лишь один Бог. И поэтому один вместе с Богом трудится над своей мечтой, а другой – считает, что и сам способен получить всё…

– Ну… ты прав, но… Только бог у каждого свой… – уже почти зевая, негромко ответил Рустам.

– Это тоже, как посмотреть. Если так допустить, – на свете десять миллиардов человек – тогда что? У каждого свой бог? – глаза Николая неожиданно засверкали.

– Кто его знает.... Вон, Атыр знает, – да? – Рустам перевел взгляд на Атыра. – Ты вот с Чукотки, у вас там в кого верят?

– Э… это не Чукотка, брат. Якутия. Между прочим, самая большая республика в России. У нас вера в шамана. Шаман всё может. Ветер унять, снегопад остановить.

– А человека счастливым ваш шаман может сделать? – Николай внимательно посмотрел на Атыра.

– Счастливым себя человек сам может сделать, – фраза Атыра прозвучала так чисто и элементарно, что все оторвались от чая и посмотрели на говорящего.

Он многозначительно помолчал, отхлебнул из чашки, и закончил фразу: «Если не будет сам себе мешать».