Александр Альберт - Веселые истории с печалью (сборник)

– Что? К каким таким баранам? – поднялся Джульбарс Шарикович, – вы на что намекаете? Вы кого имеете в виду?

Я похолодел: Джульбарс своим возгласом окончательно убедил меня в моих подозрениях. Это же надо так проколоться! Как мог он так потерять выдержку!

Возглас смутил Адама Смитовича, сбил с мысли. Мы знали по опыту, что перебивать его нельзя – возраст, все-таки! Я поспешил встать и объявил перерыв.

Телевизор устами государственных мужей продолжал успокаивать народ. Сто пятьдесят тысяч желающих смогут взять в кредит автомобили по низкой процентной ставке. Из какого числа будут выбирать этих лиц? Нужно ли членство в «Единой России»? Народ зашевелился, на всякий случай начали составлять списки желающих – отдельно медперсонал и отдельно нас.

Пыл охладил Рубероид Рубероидович, брякнувший: – Дуракам машины не дадут!

В душе мы согласились с ним, но было чуточку обидно!

Утром принесли весть: светило сельскохозяйственной науки, академика, сняли с работы. Представляю, как в ужасе содрогнулся научный аграрный мир – кто же теперь будет освещать дорогу к изобилию? Наверняка это происки воинственных чеченцев – не смогли прорваться через заслоны, так надавили на свое лобби в Москве! Кто же теперь будет ездить по заграницам вместе с сыном – предпринимателем, скупившем у нищих колхозников тысчонку гектар за бесценок, а теперь продающем ее совсем по другой цене!

Куда же мы покатимся без такого ценного кадра? Оказывается, его сняли еще в начале осени – так вот откуда, блин, пошел мировой кризис!

День прошел в томительном ожидании продолжения лекции. Мы ходили чуть не на цыпочках вокруг лектора, стараясь не беспокоить. Джульбарса осудили несколькими тумаками и общим презрением.

И, наконец, дождались.

Одетый также торжественно, как и в начале лекции, он встал и, после недолгого молчания, собираясь с мыслями, провозгласил.

– Друзья, я полагаю, что вас, в первую очередь, интересует вопрос – откуда взялся этот кризис? Это чудовище – да! да! – это чудовище проглотит вместе с дерьмом нынешний капитализм. Пока не решил будет очищение или нет… – познания Адама Смитовича были так велики, что мысли, одна правильней другой, мешали кристально чисто вырываться из его уст. – Смотрите, друзья мои, в Америке кто-то перестал платить банку ипотечный долг. Подумаешь, большая потеря! Ан нет – этот банк, в свою очередь, не смог возвратить кредит, взятый в другом банке. И так далее. Возник кризис ипотечный. Правительство выделило банкам для гашения пожара первые миллиарды долларов, но с Эвереста ценных бумаг, в основе которых лежат ипотечные долги, уже покатилась лавина этих бумаг, захватывая по пути все большие их массы не только в Америке, но и во всем мире! В том числе и у нас, в нашей России – ведь очень большая часть нашей халявы – дутых нефтедолларов – наше родное государство вкладывало не в структурные преобразования своей экономики – там же работать надо, шевелить серым веществом – а тут вкладывай в бумаги под высокий обещанный процент, получай прирост и, конечно, лично для себя – комиссионные! Сколько их сгорело, этих баксов, даже мне трудно посчитать, так как великая государственная тайна сие есть!

Так кризис из ипотечного превратился сначала в банковский, а потом и в мировой экономический. Оказалось, что финансовая сфера Америки жила сама по себе и обслуживала саму себя. Дутые отчеты крупнейших компаний, показывающие сверхприбыли, легко принимались на веру. Оглядки на реальное положение вещей не было. Случавшиеся время от времени банкротства общей картины исключительного благополучия не портили. Вот как показал этот капитализм мой друг Джек на примере галошной фабрики. Она расположена на острове в океане. Чтобы галоши гарантированно продавались владелец вынужден платить рабочим такую зарплату, которая позволяла им покупать их самим и членам своих семей. Владелец же оставляет себе не одну пару, а больше, и так до тех пор, пока не забьет склады лишними галошами. Дальше в игру вступает банк, который основал фабрикант вместе с некими подельниками. Он берет в банке кредит под залог тысяч бумажек, составляющих мнимую цену фабрики – подчеркиваю – мнимую, потому что истинную цену этой фабрички не знает никто, кроме меня, разумеется!

Банку с бумажками вместо галош делать нечего и он начинает их втюривать населению за деньги. Покупайте, граждане, вы, таким образом, становитесь совладельцами этой замечательной фабрики! Но граждане не намерены долго держать эти бумажки у себя, кто-то начинает их продавать с выгодой для себя.