Ольга Репина - Не возвращайтесь

Лариса вздохнула с облегчением, но в этом вздохе внимательный человек мог обнаружить долю разочарования.

В большой комнате, неярко освещенной единственным торшером, было довольно много мебели и старых картин. Но мебель, по мнению Лары, была пригодна только для любителей. На ее вкус – рухлядь: старые комоды, шкафы-горки с инкрустацией перламутром, странные кресла и диван-тахта с гнутыми спинками, обтянутые выцветшей шелковой тканью в цветочек. Короче, старина.

На шкафах стояли тяжелые ящички из темного дерева, в которых были разложены минералы. Лара присмотрелась к камням в ящичках. У нее не было геологического образования, как, впрочем, и образования вообще, но она много слышала в камералках * (сленг геологов, так называют кабинетную обработку геологических данных) разговоров о том, какие чудные коллекции иногда имеют геологи, помотавшиеся по городам и странам. И имя Земляного в этих разговорах мелькало чаще всего. Действительно, яркие и не очень, блестящие и тусклые камни, даже при мимолетном взгляде на них, произвели на Лару неизгладимое впечатление.

На тахте, имевшей вид распустившегося лепестка лилии, полусидела-полулежала очень пожилая женщина. Её кожа имела желтоватый оттенок и по виду напоминала пергамент. Прекрасные седые волосы были закручены тяжелым пучком на макушке головы. Глаза были молоды и задорны. Правда, их голубизна по-старушечьи вылиняла. Пальцы на руках украшали несколько громоздких колец с полудрагоценными камнями, красота которых только подчеркивала старость самих рук.

– Здравствуй, Антоша, – ясным голосом, который мог принадлежать только молодой женщине, сказала она. – Познакомь меня со своей спутницей, наконец. А то полчаса беседуете на крыльце, я уж истомилась, вас дожидаясь.

Антон Юрьевич подошел к матери, поцеловал с нежностью ее в лоб и, подав руку, осторожно поднял ее на ноги.

– Вот беда, эта старость, – засмеялась женщина. – Голова работает еще исправно, а тело слушаться отказывается. Раньше мне казалось, что молодость и красота – это вечное мое состояние. Ан, нет. Пришлось узнать, что такое беспомощность.

И она окинула Ларису внимательным взглядом. И тут Лара увидела, что Земляной как две капли воды похож на эту женщину, только, как выразилась бы супер-ироничная Зинаида Карловна – «мужской вариант». Горбинка на благородном носу, чувственные губы и шевелюра. Правда, прирученная мужским хорошим парикмахером.

– Знакомься, мама. Это наша Лариса, – сказал Антон Юрьевич, подвигая Лару поближе к старой женщине. – Мы с ней узнали несчастье в один день тогда. Помнишь, машину с Алиной вел шофер? Это был жених Ларисы.

– А, деточка… – вдруг дрогнувшим голосом проговорила мать Земляного и прикрыла веками глаза, видимо, чтобы не смотреть в этот момент на Лару или не выдать свои чувства. – И вам досталось от злодейки по имени «жизнь». Она редко, кого балует. Если уж возьмет в оборот, берегись.

– Лара, мою мудрую маму зовут Инна Максимовна, – сказал Антон Юрьевич, обнимая за плечи еле стоявшую на ногах старушку. – Но я должен вас предупредить: она очень наблюдательна, умна и логична.

– Милый мой сын, – засмеялась Инна Максимовна, – неужели может быть нелогичной женщина, муж которой сорок лет преподавал логику!

И добавила, обернувшись к Ларисе:

– Пойдемте, устроимся поудобнее в креслах и угостимся чаем, и поможет нам сервировать стол мой ненаглядный сын! – и она улыбнулась Антону Юрьевичу так мягко и многозначно, что Ларисе стало жалко себя, ведь ей никто и никогда так не улыбался. Даже ее смешливый Петя. Не говоря уж о родителях, которые день и ночь работали на заводе, чтобы прокормить семью. Не до улыбок им, видимо, было.

Лариса несмело уселась на краешек кресла, которое, она это знала из фильмов про «старую жизнь», называют «вольтеровским». Инна Максимовна напротив нее, весьма удобно и покойно расположилась в парном чуде ушедшей эпохи, а Земляной перенес несколько подушек с тахты и аккуратно подоткнул ими спину матери. Под ноги старушки он подставил небольшую резную скамеечку.

– Ну вот, теперь можно обстоятельно поговорить и познакомиться поближе, – сказала, вздохнув, Инна Максимовна. – Сколько вам лет, Лариса? Говорите, не стесняйтесь, – добавила она, видя, что Лару немного смутил ее вопрос.

– Почти тридцать.

– «Почти» не считается, – улыбнулась Ларе необычная собеседница. – Вы замужем?

– Нет, мама, Лариса не замужем, – сказал подошедший с подносом Земляной.