Василий Рем: Дочери дипломата. Рожденный в СССР

Эльза, как и ее сестра, Майя, были дочери русского дипломата. Он был женат на немке. Будучи студенткой, она приезжала в СССР, где они и познакомились. Получив должность дипломатического работника в Берлине. Он с разрешения властей СССР, женился на Еве. Скоро у них родились дочери близнецы. Счастью их не было конца и края. По просьбе Евы они их назвали: одну Эльза, как ее мать, а вторую Майя, как мать Виктора. Но вот началась война. Дипломатическую миссию отозвали в Москву. Добираться приходилось нелегально, через третьи страны. Меняя документы и легенды. Только к 1942 году они добрались до СССР. Теперь уже надеясь спокойно добраться до Москвы как Румынские коммерсанты. Но на одной из станций их поезд попал под бомбежку, что обидно, советской авиации. На станции были сосредоточены немецкие эшелоны, идущие к Сталинграду. Родители Эльзы и Майи возвращались из вагона-ресторана. Куда и попала одна из многочисленных бомб. Девочки находились в купе и от резкого торможения вагона упали на пол. Приподнявшись, они увидели в окно, что все вокруг горит. Майя вышла в коридор вагона, по которому бежали люди. Как-то женщина подхватила ее на руки побежала с ней к выходу. Эльза, увидев это, схватила свою любимую куклу и сумочку, побежала следом за выбегающими из вагона людьми. Люди бежали к станции в подвал, куда им путь указывали работники станции. Оставив девочку на попечение другим спасшимся пассажирам, женщина побежала в вагон за второй девочкой. Но прибежав в купе, увидела, что девочки нет. Поискав ее по вагону, она вернулась в убежище. Женщину звали Антонина, по-простому Тоня. Она так и сказала Майе:

– Зови меня тетя Тоня.

У Антонины был примерно такого же возраста сын, они жили с её матерью на оккупированной немцами территории в деревне. Тоня ездила на станцию за продуктами и вот попала под бомбежку. Ехала она в соседнем купе и видела, какая интеллигентная была их семья. Между собой они говорили на немецком, но и хорошо говорили на русском языке. «Дипломаты», – почему-то подумала Тоня, слушая их размерный и спокойный разговор. Налет прекратился и Тоня, забрав с собой Майю, поехала в деревню к матери. Поначалу Майя спрашивала, где ее родители и ее сестричка, но затем свыклась и вскоре стала называть Тоню, мама Тоня.

Пауль Крауфт сдал раненных солдат в госпиталь. Купив билет на ближайший поезд до Берлина, повез своей любимой Гретхен их будущую дочь. Гретхен встретила его крепкими объятиями. Сразу и не заметила, что сзади на его чемодане сидит девочка. Она как две капли была похожа на неё в детстве. Пауль немного отстранил Гретхен от себя, и сказал:

– Познакомься, это Эльза, она так похожа на тебя. Сам Бог послал ее мне. К тому же она немка.

Эльза вглядывалась в эту девочку и понимала, что ее любимый был прав. Так появилась у них дочь. Эльза через неделю проводила Крауфта снова на восточный фронт. Он так и не успел получить железный крест. Видимо еще документы не дошли до Берлина. Гретхен вся окунулась в заботу об Эльзе. Вскоре на поданное ими заявление об удочерении Эльзы пришел положительный ответ. Вскоре и Эльза стала называть Гретхен мамой.

На восточном фронте после битвы под Сталинградом у немцев дела пошли не так, как они мечтали. Поражение за поражением терпела ранее несокрушимая машина третьего рейха. Крауфту не повезло, его родственник, дядя Гретхен был убит в очередном сражении. Но это он пережил быстро, как переживают гибель друзей на скоротечной войне.

Но вот в одном бою против их роты пошли в атаку не обычные солдаты, а как потом он узнал, штрафная рота, состоящая из советских заключенных. Они дрались как звери, резали ножами, крушили головы сапёрными лопатами, душили немцев голыми руками, грызли их зубами. Такой ненависти от врага Пауль еще не встречал в своей жизни. Как он остался жив, он и сам не знает. Но бежал он обратно к своим окопам так быстро, как никогда ране не бегал. Он не замечал крики старших офицеров, продолжать атаку. В окопе он припал к брустверу и смотрел на еще продолжавшуюся бойню штрафников с оставшимися на поле боя его солдатами. Штрафники не оставляли в живых никого и добивали даже раненых ударами сапёрной лопаты. Кроме ножей и саперных лопат, как оказалось, у них-то ничего и не было. Но наконец-то по полю боя ударили немецкие минометы, и штрафники откатились в свои окопы. Долго он еще слышал из советских окопов ржание и восторженные крики штрафников. Да, еще одна такая атака и мне не выжить, подумал Крауфт.